Н. Самокиш «Убитый конь»

Кампания 1915 г. была тяжёлой для русской армии. Сотни тысяч солдат и офицеров были убиты, ранены и взяты в плен. Русская армия оставила Галицию, Буковину, Польшу, часть Прибалтики, Белоруссии.

Западный фронт

Начало 1915 г. было отмечено значительным уменьшением интенсивности боевых действий на Западном фронте. Германия усиленно готовилась к боям против России. В первые четыре месяца нового года на фронте было почти полное затишье, боевые действия велись только в исторической области Франции Артуа и юго-восточнее Вердена.

Немцы предприняли контрудар против английских войск на севере фронта, во Фландрии у г. Ипра . На Ипрском выступе произошло три крупных сражения, во время которых немцы в 1915 г. впервые в истории применили химическое оружие – хлор. А в 1917 г. здесь впервые в качестве оружия был применён горчичный газ, известный сейчас как иприт .

Пострадало 15 тыс. человек, из которых 5 тыс. умерли. После ипрской газовой атаки обе стороны быстро разработали противогазы различных конструкций.

Мененские ворота (1927) – триумфальная арка, памятник в бельгийском городе Ипр, посвященный памяти солдат и офицеров войск Антанты, погибших в сражениях Первой мировой войны возле этого города и тела которых не были найдены. Памятник построен на средства правительства Великобритании.

На монументе выбиты имена 54 тысяч погибших в этих местах в ходе Первой мировой войны. В общей сложности вокруг города насчитывается не менее ста сорока военных кладбищ и мемориалов.

За весь 1915 г. фронт практически не был прорван, если не считать передвижения линии фронта на 10 км. Но при этом с обеих сторон отмечались огромные жертвы.

Тогда Германии решила все усилия направить на Восточный фронт, на борьбу с Россией.

В то же время военные действия начала 1915 г. показали, что такое ведение войны создаёт неподъёмную нагрузку на экономики воюющих стран: мобилизовывали миллионы людей, не хватало вооружений и боеприпасов. Довоенные запасы быстро исчерпались, поэтому воюющие страны начали спешно перестраивать свои экономики под военные нужды. Война стала превращаться в сражение экономик. Активизировались разработки новой военной техники – все эти действия были в ущерб мирному существованию людей.

Использование авиации

В начале войны авиация применялась в основном только для воздушной разведки, но через некоторое время она стала использоваться и как боевое оружие.

Пётр Николаевич Нестеров

Первым использовал самолёт в бою русский лётчик Пётр Нестеров . 8 сентября 1914 г. он сбил самолет противника, используя таран, при этом сам погиб. Нестеров установил в хвостовой части аэроплана «нож-пилку» для разрушения оболочки дирижабля, а для поражения воздушного винта самолёта противника пристроил длинный трос с грузом на конце в виде «кошки».

Через семь месяцев после гибели П. Нестерова, в марте 1915 г., его воздушный таран применил поручик А. А. Казаков . Он благополучно приземлился после атаки.

Александр Александрович Казаков

1 апреля 1915 г. французский пилот Ролан Гаррос использовал для воздушной атаки пулемёт, размещённый за ведущим винтом. Вскоре его самолёт был сбит и передан нидерландскому инженеру Антони Фоккеру , который усовершенствовал его конструкцию, применив синхронизатор, позволявший стрелять из пулемёта через диск пропеллера, когда его лопасти не находились на линии огня. Эту разработку использовали в истребителе Fokker E.I – первом скоростном одноместном истребителе с эффективным вооружением.

Первая мировая война подтолкнула развитие авиации. Производство самолётов стало расти высокими темпами: если в начале войны Англия и Франция имели 186 самолётов, Германия и Австро-Венгрия – 297, то к концу войны они имели 5079 и 3352 самолётов соответственно.

В сентябре началось большое наступление союзников – Третья битва при Артуа: французских войск в Шампани и британских на Лос. Летом французы вели подготовку к будущему наступлению, а 22 сентября начали бомбардировку объектов, которые были определены с помощью аэрофотосъемки. Главное наступление началось 25 сентября. Оно развивалось успешно, но немцы усилили линии обороны и смогли отбить нападение, продолжавшееся до ноября.

Французская аэрофотосъёмка. Французский авиатор Жан Навар, сбивший 14 германских аэропланов, на одном из них, упавшем в окрестностях Суассона, нашёл оригинальное устройство фотоаппарата для съёмки с аэропланов. По этому образцу французы стали делать такие же аппараты

Восточный фронт

Зима 1915 года

Русская армия предприняла попытку наступления на Восточную Пруссию с юго-востока, от города Сувалки. Но наступление не было поддержано артиллерией и быстро захлебнулось. Немецкие войска произвели контрудар, начав Августовскую операцию в районе города Августов. В результате они вытеснили русские войска с территории Восточной Пруссии и продвинулись в глубь Царства Польского, захватив Сувалки. После этого фронт стабилизировался. И хотя город Гродно остался за Россией, 20-ый русский корпус был почти полностью уничтожен.

Однако германцы напрасно рассчитывали на крушение русского фронта – во время Праснышской операции (февраль-март) последовало ожесточённое сопротивление русских войск, перешедшее в контратаку в районе Пшасныша. Германцы вынуждены были отойти на довоенную границу Восточной Пруссии.

Зимняя операция в Карпатах проходила 9-11 февраля, в ней русские потеряли большую часть Буковины с Черновцами. Но 22 марта пала осаждённая австрийская крепость Перемышль, сдалось более 120 тыс. человек. Это был последний крупный успех русской армии в 1915 г.

Отступления русских армий: потеря Галиции

К середине весны ситуация на фронте в Галиции изменилась. Германия перебросила свои войска на северную и центральную часть фронта в Австро-Венгрии, а австро-венгры отвечали только за южную часть. Русские войска уступали по численности в 2 раза, были полностью лишены тяжёлой артиллерии, не хватало снарядов основного (трехдюймового) калибра. 2 мая германские войска начали наступление на центр русской позиции в Горлице, планируя нанести основной удар на Львов. 5 мая фронт в этом районе был прорван. Начался отход русских армий, который продолжался до 22 июня – это было так называемое Великое отступление 1915 года. Фронт прошёл через Люблин (за Россией); была оставлена большая часть Галиции, только что взятый Перемышль, Львов. За русскими войсками остался весь регион Тарнополя и часть Буковины. Эта военная неудача не могла не сломить боевого духа солдат, начались сдачи в плен. Генерал А.И. Деникин в книге воспоминаний «Очерки русской смуты» писал об этом:

«Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии – отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость – физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть…»

Брусилов и великий князь Георгий Михайлович во время Великого отступления 1915 г.

Но стратегический план разгрома вооружённых сил России не удался. 23 августа командование армией принимает Николай II, и это повлекло положительные перемены положения на фронтах. До этого военный министр В. А. Сухомлинов был заменён А. А. Поливановым. Великий князь Николай Николаевич был перемещён на кавказский фронт. Фактическое руководство военными действиями перешло от Н. Н. Янушкевича к М. В. Алексееву.

Николай II принимает командование армией

Осенью 1915 г. русские избежали окружения, ответив рядом контрударов. Фронт стабилизировался на линии Рига – Двинск – Барановичи – Пинск – Дубно – Тарнополь. Россия стала восстанавливать свои войска, сильно пострадавшие при отступлении, и укреплять новые оборонительные рубежи.

К концу 1915 г. фронт превратился практически в прямую линию, соединяющую Балтийское и Чёрное моря; Польша была полностью занята Германией. Новая линия фронта была заполнена войсками обеих сторон, что вело к позиционной войне и к оборонительной тактике.

Замаскированный пулемёт

В начале войны Италия оставалась нейтральной. Но 26 апреля 1915 г. был заключён Лондонский пакт, по которому Италия обязалась в течение месяца объявить войну Австро-Венгрии и выступить против всех врагов Антанты. За это Италии был обещан ряд территорий. Англия предоставила Италии заём в 50 млн. фунтов. 23 мая Италия объявила войну Австро-Венгрии.

События 1915 г. на Балканах

Ожидалось, что Болгария вступит в войну на стороне Центральных держав. Тогда малонаселённая Сербия с небольшой армией оказалась бы окружённой врагами с двух фронтов, с неизбежным военным поражением. Россия помочь не могла, так как нейтральная Румыния отказалась пропустить русские войска. 5 октября началось наступление Центральных держав со стороны Австро-Венгрии, 14 октября Болгария объявила войну странам Антанты и начала военные действия против Сербии. Войска сербов, англичан и французов численно уступали силам Центральных держав более чем в 2 раза и не имели шансов на успех.

К концу декабря сербские войска вынуждены были покинуть территорию Сербии и уйти в Албанию, но кадры Сербской армии (до 150 тыс. человек) были сохранены и весной 1916 г. усилили Салоникский фронт.

Присоединение Болгарии к Центральным державам и падение Сербии открыло для Центральных держав прямое сообщение по суше с Турцией.

Дарданеллы и Галлиполийский полуостров в 1915 г.

Страны Антанты нуждались в прорыве к Дарданелльскому проливу и выходе в Мраморное море, к Константинополю. Англо-французским командованием была разработана совместная Дарданелльская операция. Цель операции: обеспечение свободного морского сообщения через проливы и отвлечение сил Турции от Кавказского фронта. Иницииатором этого стратегического замысла был У. Черчилль.

Было решено высадить экспедиционные силы на Галлийполийском полуострове (на европейской стороне) и на противоположном азиатском берегу. Десант Антанты состоял из англичан, французов, австралийцев и новозеландцев – всего 80 тысяч человек. Высадка началась 25 апреля на трёх плацдармах, разделённых между участвующими странами. Но к концу августа провал операции стал очевидным, и Антанта стала готовиться к постепенной эвакуации войск. Последние войска из Галлиполи были эвакуированы в начале января 1916 г. Замысел окончился полным провалом.

А на Кавказском фронте 30 октября русские войска высадились в порту Энзели, разгромили протурецкие вооружённые отряды и взяли под контроль территорию Северной Персии, предотвратив выступление Персии против России и обеспечив левый фланг Кавказской армии.

Русская гаубица 122-мм ведёт огонь на германском фронте

Таким образом, германское командование не добилось решительного успеха на Восточном фронте в кампании 1915 г.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Император Николай II и императрица Александра Федоровна в Москве, на крыше Большого Кремлевского дворца. Фото первого десятилетия ХХ века.

Портрет неизвестного офицера. 1915 год.

На судоверфи Сормова. 1915-1916 годы.

Рядом с аэропланом И. И. Сикорского "Русский витязь". В то время это был самый большой летательный аппарат и первый - многомоторный. Фото 1913 года.

Лазарет, устроенный в одном из петербургских дворцов. Фото 1914-1916 годов.

Сестра милосердия.

Николай II осматривает эскадренный миноносец "Новик".

Лишившись мужских рук, деревня постепенно оскудевала.

К концу зимы 1915 года русская армия вновь пополнилась до первоначального уровня (4 миллиона человек), но это была уже другая армия. Подготовленных в мирное время рядовых и унтеров сменили вчерашние крестьяне, офицерские должности заняли досрочно выпущенные юнкера и мобилизованные студенты. Тем не менее весеннее наступление на австрийском фронте развивалось успешно. Однако возможность выхода Австро-Венгрии из борьбы заставила немецкий Генштаб пересмотреть первоначальные планы и сосредоточить дополнительные силы против России.

ЧАСТЬ II. ПОД БРЕМЕНЕМ ВОЕННЫХ НЕУДАЧ

Весна - лето 1915 года

Мир ужаснулся очередному "германскому зверству": 9 апреля 1915 года близ бельгийского города Ипр немцы применили газ. Зеленый дым уничтожил французов, образовав в их позициях четырехмильный незащищенный разрыв. Но атаки не последовало - операция под Ипром должна была отвлечь внимание от готовящегося наступления на востоке. Здесь 19 апреля после интенсивной артподготовки немцы тоже пустили газ, и на этот раз вслед за газовой атакой двинулась пехота. Спустя неделю французы и англичане начали наступление на западе, чтобы ослабить натиск немцев на Россию, однако русский фронт вдоль Карпат был уже смят.

Летом пали все русские приграничные крепости, в том числе и упоминавшийся ранее Новогеоргиевск, разоруженный в предвоенные годы. Его железобетонные сооружения могли выдержать снаряды лишь 6-дюймовых орудий, а русское командование не сомневалось, что артиллерию большего калибра подвезти невозможно. Однако немцы сумели это сделать. Гарнизон же Новогеоргиевска был собран с миру по нитке: в дополнение к 6000 ратников ополчения и сотне только что произведенных прапорщиков генерал А. А. Брусилов выделил боевую дивизию, но сильно истрепанную и насчитывающую всего 800 человек. Генерал-лейтенант де Витт, недавно назначенный командиром этой дивизии и возглавивший крепостной гарнизон, не имел времени даже разбить людей по полкам, батальонам и ротам. Разношерстную толпу высадили из вагонов в Новогеоргиевске как раз в тот момент, когда немцы начали атаку крепости. 5 августа после недельного сопротивления Новогеоргиевск пал.

К концу лета Польша, Галиция, большая часть Литвы и часть Латвии заняты противником, однако дальнейшее его наступление удается остановить. Фронт застыл на линии от Риги, западнее Двинска (Даугавпилс), и почти по прямой до Черновиц в Буковине. "Русские армии купили эту временную передышку дорогой ценой, а западные союзники России сделали мало, чтобы отплатить России за жертвы, принесенные последней для них в 1914 году", - пишет английский военный историк Б. Лиддел-Гарт.

Русские потери в весенне-летних операциях 1915 года составили 1,4 млн убитыми и ранеными и около миллиона пленными. Среди офицеров процент убитых и раненых был особенно высок, а оставшихся опытных строевиков втягивали распухавшие штабы. Кадровых офицеров приходилось по пять-шесть на полк, во главе рот и часто батальонов стояли подпоручики и прапорщики, прошедшие шестимесячную подготовку вместо обычной двухгодичной. В начале войны военное министерство допустило коренную ошибку, бросив подготовленных унтер-офицеров на фронт рядовыми. Их повыбило, и теперь полковые учебные команды на скорую руку "пекли" им замену. Рядовых старого состава оставалось по несколько человек на роту. "За год войны, - отмечает генерал Брусилов, - обученная регулярная армия исчезла; ее заменила армия, состоявшая из неучей". Винтовок не хватало, при каждом полку росли команды безоружных солдат. Только личный пример и самопожертвование командиров пока еще могли заставить такое войско сражаться.

В стране между тем нарастала анархия. Отделить прифронтовую полосу от тыла часто было невозможно, и командующие армиями издавали массу распоряжений, не согласовывая их даже между собой, не говоря уже о гражданских властях. Местное население, сбитое с толку, не понимало, что запрещено и что дозволено. "Начальники гражданских отделений" в чине полковника и даже "этапные коменданты" (поручики и прапорщики) командовали гражданской администрацией, в массовом порядке реквизировали у обывателей гужевой транспорт и продовольствие, хотя секретное "Положение о полевом управлении" допускало реквизиции лишь в неприятельской стране. Известен факт, когда прапорщик грозил расстрелять лифляндского губернатора (!) за сопротивление реквизициям.

В тылу свирепствовала контрразведка. Она набиралась из строевиков и запасных, ничего не смысливших в розыске, а то и просто из проходимцев, которых в мирное время никуда не брали, а теперь, карьеры ради, они лихо стряпали липовые дела о шпионаже. Контрразведчики, игнорируя МВД и корпус жандармов, гражданскую администрацию и военные власти, пытались бороться со спекуляцией, дороговизной, политической пропагандой и даже с рабочим движением, но своими неумелыми действиями лишь провоцировали волнения и забастовки. Любого банкира, рабочего или предводителя дворянства могли по недоказанному обвинению выслать или месяцами держать в тюрьме.

Николаю II война дала повод осуществить заветную мечту о народной трезвости. Производство и потребление любых спиртных напитков, включая пиво, было запрещено. Итог: доходы казны упали на четверть, а тайное винокурение приняло такие размеры, что акцизные чиновники опасались докладывать о них министру финансов, не говоря о государе. Премьер И. Г. Горемыкин на упреки своего предшественника В. Н. Коковцова беззаботно отвечал: "Ну и что, напечатаем еще бумажек, народ их охотно берет". Так начинался развал финансов, достигший пика к 1917 году.

В поисках козлов отпущения

В многонациональной Российской империи война резко обострила национальную проблему.

В стране издавна проживало большое число немцев. Многие из них занимали видное положение на государственной службе, в армии и на флоте. В основном это были русские патриоты, но любовь к исторической родине, естественно, сохраняли. До войны антинемецкие настроения приравнивались к революционным. Брусилов позже вспоминал: "Если бы в войсках какой-нибудь начальник вздумал объяснять своим подчиненным, что наш главный враг немец, что он собирается напасть на нас и что мы должны всеми силами готовиться отразить его, то этот господин был бы немедленно выгнан со службы, если только не предан суду. Еще в меньшей степени мог бы школьный учитель проповедовать своим питомцам любовь к славянам и ненависть к немцам. Он был бы сочтен опасным панславистом, ярым революционером и сослан в Туруханский или Нарымский край".

С началом войны неприязнь к немцам выплеснулась наружу. Санкт-Петербург срочно переименовали в Петроград. На Рождество 1914 года Синод, невзирая на протесты императрицы, запретил елки, как немецкий обычай. Из программ оркестров вычеркивали музыку Баха, Бетховена, Брамса. В мае - июне 1915 года толпы разгромили в Москве около пятисот фабрик, магазинов и домов, принадлежавших людям с немецкими фамилиями. Булочные стояли с выбитыми стеклами, из музыкального магазина выбрасывали и жгли рояли и пианино "Бехштейн" и "Бютнер". У Марфо-Мариинской обители сестра императрицы Елизавета Федоровна, женщина с репутацией святой и одна из главных противниц Распутина, едва не стала жертвой разбушевавшейся толпы, кричавшей: "убирайся, немка!"

Особенно сложным оказалось положение в Прибалтике, где немцы составляли верхушку общества. Здесь на немецком языке были вывески, выходили газеты, велось делопроизводство. Когда появились первые колонны военнопленных немцев, их встречали цветами. Сегодня читатель постсоветской России не всегда способен уловить разницу между прогерманскими настроениями и шпионажем в пользу Германии. Но в те времена порядочные люди различали эти два понятия, и смешение их представлялось варварством. Поэтому, когда с началом войны латыши, литовцы, эстонцы кинулись писать доносы на своих немецких сограждан, массовых арестов не последова ло, благо лишь один из ста доносов имел под собой хоть какую-то реальную почву.

Еще больше, чем немцам, досталось евреям. В Германии и Австро-Венгрии они, в отличие от России, пользовались всеми гражданскими правами, поэтому их скопом заподозрили в сочувствии врагу. "Когда наши войска отходили, евреи были веселы и пели песни", - отметил один из служащих Совета министров А. Н. Яхонтов. В июне 1915 года начальник штаба Верховного главнокомандования Н. Н. Янушкевич, сообщая об участившихся в войсках случаях заболевания венерическими болезнями, связал это с кознями евреев. Вывод звучит как анекдот: "Есть указания, <согласно которым> германско-еврейская организация тратит довольно значительные средства на содержание зараженных сифилисом женщин, для того чтобы они заманивали к себе офицеров и заражали их". Контрразведывательный отдел 2-й армии всерьез проверял сообщение о том, что немецкие агенты, "прежде всего евреи", роют пятнадцативерстный подкоп под Варшавой и собираются забросать бомбами штаб Северо-Западного фронта. Особой приметой немецко-еврейских шпионов считались новые сапоги и остроконечные барашковые шапки.

Под влиянием подобных сообщений великий князь Николай Николаевич приказал выслать в кратчайшие сроки из западных районов (то есть из "черты оседлости") всех евреев без различия пола, возраста и занимаемого положения. Местная администрация кое-где пыталась противиться приказу: много евреев работает врачами в госпиталях, да и их снабжение в большой степени держится на еврейских торговцах. Тем не менее приказ Верховного главнокомандующего был выполнен. Куда девать высланных? Власти этого не знали, и люди подолгу маялись на вокзалах. Там, где высылка не стала поголовной, в качестве заложников сажали под арест наиболее уважаемых евреев, чаще всего раввинов.

Напомню: умеренные противники самодержавия под влиянием патриотического подъема в июле 1914 года предложили правительству сотрудничество в ведении войны. Но теперь, спустя год, все изменилось. Неудачи на фронте, нехватка боеприпасов и снаряжения, огрехи в военном и гражданском управлении возродили открытую вражду между общественностью и царизмом. Тяжело переживая военные неудачи, публика придирчиво и пристрастно разбирала степень вины командующих армиями Самсонова и Ренненкампфа, начальника Главного артиллерийского управления Генштаба Кузьмина-Караваева и генерал-инспектора артиллерии великого князя Сергея Михайлови ча. Популярность великого князя Николая Николаевича также упала. Более же всего винили военного министра Сухомлинова, которого считали марионеткой в руках Янушкевича.

Оппозиционеры старались привлечь на свою сторону рабочих. Московский промышленник А. И. Коновалов еще до войны пытался организовать информационный комитет с участием всей оппозиции - от октябристов до социал-демократов. Теперь он и Гучков использовали в схожих целях свое новое детище - Военно-промышленные комитеты, создавая в их рамках "рабочие группы" из рабочих-оборонцев. И если социалисты-пораженцы обвиняли эти группы в предательстве классовых интересов пролетариата, то правительство видело в них рассадник революционных настроений.

Но несмотря на противодействие слева и справа, в ноябре 1915 года на рабочих собраниях были выбраны и делегированы в Центральный военно-промышленный комитет (ЦВПК) десять рабочих во главе с Кузьмой Гвоздевым, меньшевиком с завода Эриксона. Заявив, что безответственное правительство поставило страну на край разгрома, Гвоздев с "сотоварищи" обещали отстаивать интересы рабочих, бороться за восьмичасовой рабочий день и за созыв Учредительного собрания.

Власти с подозрением относились к умеренному Гвоздеву (полиция считала Гвоздева тайным пораженцем), но открытым пораженцам доставалось куда сильнее. Часть их арестовали, часть вынуждена была эмигрировать. Немногие продолжали борьбу, скрываясь под чужими фамилиями и меняя квартиры (все пораженческие организации кишели агентами полиции). В феврале 1915 года были судимы и высланы большевистские депутаты Думы; попытки большевиков организовать массовые акции в их поддержку успеха не имели. А вот дело С. Н. Мясоедова вызвало огромный резонанс в обществе. Этот жандармский полковник, здоровяк и силач со скандальной репутацией (А. И. Гучков еще перед войной обвинял его в контрабанде оружия), через Сухомлинова получил место в 10-й армии, которая в январе 1915 года потерпела тяжелое поражение. Некий Г. Колаковский, бежавший из немецкого плена, явился с повинной и сообщил, что заслан немцами с целью убийства великого князя Николая Николаевича и что на связь с ним должен был выйти Мясоедов. И хотя Колаковский путался в показаниях, 18 февраля 1915 года Мясоедова арестовали (одновременно арестовали его жену и два десятка так или иначе связанных с ним людей).

Насколько обоснованны были обвинения против Мясоедова, историки спорят до сих пор, но Янушкевич писал Сухомлинову, что доказательства вины налицо и для успокоения общественного мнения Мясоедова следует казнить до Пасхи. 17 марта полковника судили по упрощенной процедуре военного времени, без прокурора и защитника, и признали виновным в шпионаже в пользу Австрии до войны, в сборе и передаче неприятелю сведений о расположении русских войск в 1915 году, а также мародерстве на вражеской территории. Выслушав приговор, Мясоедов попытался послать телеграммы царю и своей семье с заверениями в невиновности, но упал в обморок, потом пробовал покончить с собой. В ту же ночь его казнили.

Так утверждения Гучкова о наличии разветвленной сети германских шпионов получили официальное подтверждение. Волна возмущения поднялась и против Сухомлинова. Он клялся, что стал жертвой "этого негодяя" (Мясоедова), жаловался, что Гучков размазывает эту историю. А тем временем Николай Николаевич и главноуправляющий земледелием А. В. Кривошеин убеждали царя принести непопулярного министра в жертву общественному мнению. 12 июня 1915 года Николай II в очень теплом письме сообщил В. А. Сухомлинову о его увольнении и выразил уверенность, что "беспристрастная история вынесет свой приговор, более снисходительный, нежели осуждение современников". Пост военного министра занял прежний заместитель Сухомлинова А. А. Поливанов, уволенный ранее за слишком тесные отношения с Думой и с Гучковым.

Министры идут "ва-банк"

Весной 1915 года внутри правительства И. Л. Горемыкина сложилась группировка, считавшая необходимым протянуть руку умеренной оппозиции. Ее неформальным лидером являлся хитроумный Кривошеин - до некоторой степени аналог Витте, но менее резкий, более обтекаемый, ухитрявшийся сохранять репутацию либерала и в то же время поддерживать прекрасные отношения с царской четой. Не вступая в прямые контакты с Думой и с Гучковым, министры-фракционеры регулярно собирались в доме Кривошеина, чтобы выработать общую позицию. В итоге они предъявили Горемыкину требование убрать из Совмина крайних реакционеров - министра юстиции И. Г. Щегловитова, министра внутренних дел Н. А. Маклакова и обер-прокурора Священного синода В. К. Саблера. В противном случае, заявили бунтари, им ничего не останется, как самим подать в отставку.

Уверенные, что Горемыкин не только выполнит их требования, но и сам в подобной ситуации уйдет в отставку, министры недооценили тактические способности своего шефа. В начале июля государь по его рекомендации заменил Н. А. Маклакова князем Б. Н. Щербатовым, а обер-прокурором Синода назначил А. Д. Самарина, которого царица ненавидела за враждебность к Распутину. Казалось бы, министерская фронда одержала победу! Однако Горемыкин остался во главе обновленного Совмина и даже укрепил свои позиции, заменив И. Г. Щегловитова своим ставленником А. А. Хвостовым (дядя известного реакционера А. Н. Хвостова, протеже Распутина).

В конце лета 1915 года в среде русской политической элиты Петрограда кипели бои не менее яростные, чем год назад при Танненберге. Накопившееся раздражение выплеснулось на трибуну Государственной думы, возобновившей в июле свои заседания. А в Совете министров издерганный, разом постаревший под грузом ответственности А. А. Поливанов рисовал картину высокомерия, растерянности и некомпетентности начальника штаба Верховного главнокомандующего Н. Н. Янушкевича. 16 июля Поливанов заявил: "Отечество в опасности!" Нервозность достигла такого градуса, что у секретаря заседания Яхонтова дрожали руки, он не мог вести протокол.

Позже Яхонтов записал: "Всех охватило какое-то возбуждение. Шли не прения в Совете министров, а беспорядочный перекрестный разговор взволнованных, захваченных за живое русских людей. Век не забуду этого дня и переживаний. Неужели правда все пропало!" И далее: "Не внушает мне Поливанов доверия. У него всегда чувствуется преднамеренность, задняя мысль, за ним стоит тень Гучкова". Вообще Гучкову в Совмине постоянно перемывали косточки, обвиняя в авантюризме, непомерном честолюбии, неразборчивости в средствах и ненависти к режиму, особенно к императору Николаю II.

Нападки Поливанова и Гучкова на Ставку совпали с усилиями Алисы, которая добивалась отстранения "Николаши" (то есть главнокомандующего - великого князя), выступавшего "против Божьего человека", Распутина. Горемыкин пытался объяснить коллегам, что государыня воспользуется их нападками на Янушкевича для отстранения Николая Николаевича, но им подобное развитие событий казалось невозможным. Однако уже 6 августа Поливанов принес "ужасную весть": Николай II собирается взять верховное главнокомандование на себя. Взбудораженный Родзянко, явившись в Совмин, заявил, что будет лично отговаривать государя. Кривошеин от беседы с Родзянко уклонился, а Горемыкин резко воспротивился его намерению. Родзянко выскочил из Мариинского дворца, крича, что в России нет правительства. Швейцар выбежал за ним вслед, чтобы вручить забытую трость, но он с криком "К черту трость!" прыгнул в свой экипаж и укатил. Экспансивный председатель Думы в самом деле и устно и письменно уговаривал царя "не подвергать свою священную особу тем опасностям, в которые она может быть поставлена последствиями принятого решения", но его неуклюжие попытки лишь укрепили Николая в занятой им позиции.

В такой обстановке оппозиционная фракция Кривошеина ринулась в новую атаку на Горемыкина, добиваясь его отставки. Заговорить о столь щекотливом вопросе с государем никто не решился, но в Совете министров Кривошеин заявил 19 августа: "Надо или реагировать с верой в свое могущество, или вступить открыто на путь завоевания для власти морального доверия. Ни к тому, ни к другому мы не способны". В переводе с бюрократического канцелярита на общепонятный язык это означало: "Правительство должно сотрудничать с Думой, а Горемыкин этому мешает, и его надо поскорее убрать".

На следующий день на заседании в Царском Селе те же министры, которые требовали перемен в правительстве, попытались отговорить царя от руководства армией. Николай слушал рассеянно и сказал, что решения не изменит. На следующий день восемь министров пошли на беспрецедентный шаг: они подписали коллективное прошение государю, умоляя его не принимать на себя верховное главнокомандование. В этом же прошении было заявлено о невозможности дальнейшей работы с Горемыкиным - в таких условиях, угрожали министры, они "теряют веру в возможность с сознанием пользы служить царю и родине".

Челобитную министров царь проигнорировал. 23 августа 1915 года в приказе по армии и флоту он выразил решимость взять на себя руководство армией.

Александра Федоровна в письмах бурно выражала радость: "Мой самый единственный и любимый, я не могу найти слов, чтобы выразить все, что я хочу… Я только страстно желаю держать тебя крепко в своих объятиях и шептать слова любви, мужества, силы и бесчисленные благословения. Ты выиграешь эту великую битву для своей страны и трона - один, храбро и решительно… Молитвы нашего Друга за тебя возносятся день и ночь к небесам, и Господь слышит их". А между тем в образованном обществе, в том числе в высшем, настроение царило почти апокалиптическое. Княгиня З. Н. Юсупова, плача, говорила жене Родзянко: "Это ужасно! Я чувствую, что это начало гибели. Он (Николай) приведет нас к революции".

Открытие "второго фронта"

Атака министров совпала по времени с важнейшим событием - образованием "прогрессивного блока". Было ли это простым совпадением, сыграли ли роль масонские связи - неизвестно. Скорее всего, имел место какой-то обмен информацией. 25 августа думские фракции кадетов, прогрессистов, левых октябристов, октябристов-земцев, центра и националистов-прогрессистов, а также либералы из Госсовета подписали общую программу. Требования ее были самые простые, некоторые даже не выглядели актуальными: невмешательство государственной власти в общественные дела, а военных властей в дела гражданские, уравнение крестьян в правах (оно уже фактически произошло), введение земства на нижнем (волостном) уровне, автономия Польши (вопрос вообще академический, поскольку вся Польша была занята немцами). Жаркие споры возникли только по еврейскому вопросу, но и тут удалось найти расплывчатую формулировку ("вступление на путь отмены ограничительных в отношении евреев законов"), которую правые приняли со скрипом.

Ключевое же требование Прогрессивного блока состояло в следующем: образование однородного правительства из лиц, пользующихся доверием страны, для проведения программы блока. Со стороны кадетов, добивавшихся "министерства, ответственного перед народными избранниками", это означало значительную уступку. От царя не требовалось отказаться от контроля над правительством, ему достаточно было убрать министров, которых "общественность" считала реакционерами, заменив их "лицами, пользующимися народным доверием".

Кривошеина программа блока устраивала на сто процентов. Правительство, ответственное перед Думой, составили бы кадеты и октябристы, а в "министерстве общественного доверия" именно Кривошеин был главным кандидатом в премьеры. Основным соперником он, кажется, считал Г. Е. Львова, о котором отзывался с явным раздражением: "Сей князь чуть ли не председателем какого-то правительства делается! На фронте только о нем говорят, он спаситель положения, он снабжает армию, кормит голодных, лечит больных, устраивает парикмахерские для солдат, - словом, является каким-то вездесущим Мюр и Мерилизом (известный тогда московский универмаг. - Прим. А. А .). Надо с этим или покончить, или отдать ему в руки всю власть".

Вечером 27 августа бунтующие министры встретились с представителями "прогрессивного блока". Сошлись на том, что "пять шестых" программы блока вполне приемлемы, но действующий состав правительства провести их не может. О результатах переговоров было доложено на Совете министров 28-го числа. Как Витте в 1905 году, Кривошеин предложил поставить царя перед выбором: "железная рука" или "правительство народного доверия". Для нового курса нужны новые люди. "Какие новые люди, - кричал Горемыкин, - где вы их видите?!" Кривошеин отвечал уклончиво: пусть, мол, государь "пригласит определенное лицо (видимо, его. - Прим. А. А .) и предоставит ему наметить своих будущих сотрудников". "Значит, - ядовито уточнил Горемыкин, - признается необходимым поставить царю ультиматум?" Министр иностранных дел Сазонов возмутился: "Мы не крамольники, а такие же верноподданные своего государя, как и Ваше Превосходительство!" Впрочем, помявшись, бунтари согласились, что речь идет именно об ультиматуме. В итоге решили договориться с руководством Думы о ее роспуске и одновременно представить Его Величеству ходатайство о смене Совета министров.

Однако вместо того, чтобы выполнить это решение, Горемыкин, никого не предупредив, уехал в Ставку. Вернувшись через пару дней, он 2 сентября собрал министров и объявил им царскую волю: всем оставаться на своих постах, заседания Думы прервать не позднее 3 сентября. Кривошеин набросился на него с упреками, но Горемыкин твердо заявил, что до конца выполнит долг перед государем. Как только положение на фронте позволит, царь приедет и сам во всем разберется. "Но будет поздно, - воскликнул Сазонов, - улицы будут залиты кровью, а Россия ввергнута в пропасть!" Горемыкин, однако, стоял на своем. Он попробовал закрыть заседание, но министры отказались разойтись, и премьер сам покинул Совет.

Горемыкин оказался прав: 3 сентября Думу распустили на осенний перерыв, и никаких волнений это не вызвало. Надежды на создание "правительства народного доверия" испарились, и участники "прогрессивного блока" круто сменили тактику. Раньше они критиковали правительство за неумелое ведение войны. Теперь, накануне открытия в Москве общероссийского земского и городского съезда, на совещании в доме московского городского головы М. В. Челнокова было заявлено, что правительство и не стремится к победе, а тайно готовит сговор с немцами. Горемыкину сепаратный мир выгоден, так как ведет к укреплению самодержавия, а государь в плену у прогерманского "черного блока".

Впоследствии никто и никогда так и не смог подтвердить эти обвинения. После февраля 1917 года Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства, скрупулезно расследуя деятельность павшего режима, обнаружила коррупцию, безалаберность, некомпетентность, но не нашла никаких следов "черного блока", переговоров с немцами и просто прогерманских настроений в правящей элите. Однако обвинения, прозвучавшие в сентябре 1915 года, исходили от любимцев публики, а направлены были против людей, вызывавших общую ненависть. В подобных случаях доказательства не требуются.

На делегатов съезда, открывшегося 7 сентября, "разоблачения" произвели ошеломляющее впечатление, им поверили безоговорочно. Гучков призвал объединиться и сорганизоваться для борьбы с врагом внешним, а еще больше с врагом внутренним - "той анархией, которая вызвана деятельностью настоящего правительства". Однако никаких революционных лозунгов не прозвучало. Напротив, решили избегать внутренних смут, которые лишь играют на руку "черному блоку" и отдаляют победу в войне. Цели были заявлены самые умеренные: разоблачать замыслы "черного блока", добиваться возобновления заседаний Думы и создания "правительства народного доверия". Царь отказался принять делегатов съезда, и князь Львов от их имени написал ему письмо в высоком стиле, призывая "обновить власть" и возложить тяжкое бремя на лиц, "сильных доверием страны", а также "восстановить работу представителей народных". Ответа не последовало.

Какие средства могли использовать люди, жаждавшие изменить режим, но не желавшие играть на руку Германии и Австрии? В бумагах Гучкова найден неизвестно кем составленный, сумбурный по стилю и содержанию документ, озаглавленный "Диспозиция № 1". Датирован он 8 сентября 1915 года. Констатируя, что борьба ведется на два фронта, что "достигнуть полной победы над внешним врагом немыслимо без предварительной победы над врагом внутренним", "диспозиция" предлагала Гучкову принять на себя "верховное командование, организованное народом в борьбе за свои права… Методы борьбы за права народа должны быть мирными, но твердыми и искусными".

Каковы же эти методы? Забастовки исключались, как вредные для ведения войны. Главным орудием должен был стать "отказ борцов за народное дело от какого-либо общения с лицом, удаление которого от государственных или общественных функций декретировано верховным командовани ем". Своих противников-реакционеров авторы "диспозиции" предлагали пугать, как непослушных детишек, публично записывая их пакости "на книжку" и обещая рассчитаться за все по окончании войны.

18 сентября в Москве же появляется "Диспозиция № 2", не уступающая первой по части эффектных выражений в сочетании с беззубостью и неконкретностью. Осуждая "наивнейших" Ковалевских, Милюковых, Челноковых и Шингаревых за сотрудничество с правительством (Ковалевский - прогрессист, Шингарев - левый кадет и оба масоны), "бездумно ведущим страну к внутреннему обострению", "диспозиция" предлагала образовать "Армию спасения России" во главе с А. И. Гучковым, А. Ф. Керенским, П. П. Рябушинским, В. И. Гурко и Г. Е. Львовым - при первенстве опять же Гучкова. Руководители этой непонятно из кого состоящей "армии" должны были немедленно собраться в Москве и принять меры к созыву 15 октября нового земского и городского съезда. В качестве методов борьбы с "внутренними врагами" (к ним, среди прочих, причисляли министров-либералов Щербатова и Самарина) предлагались опять же общественный бойкот и уж совсем непонятная "система личного, социального, экономического и психического воздействия на врагов народа".

Похоже, авторы "диспозиций", принадлежавшие к окружению Гучкова, не видели разницы между Горемыкиным и его оппонентами внутри кабинета. Между тем провинившихся министров царь вызвал на 16 сентября в Ставку. Накануне Алиса в письме напоминала мужу: "Не забудь подержать образок в твоей руке и несколько раз причесать волосы его (Распутина. - Прим. А. А .) гребенкой перед заседанием Совета министров". Помогла ли Николаю заочная поддержка жены, но держался царь спокойно. Сурово сообщив Кривошеину и его единомышленникам, что крайне недоволен их письмом от 21 августа, Николай II спросил, что они имеют против Горемыкина. Щербатов заговорил в шутливом тоне - ему, мол, договариваться по государственным делам с Горемыкиным так же трудно, как управлять имением совместно с собственным отцом. Горемыкин пробормотал, что тоже предпочел бы иметь дело со старшим князем Щербатовым. Император назвал поведение министров мальчишеством и заявил, что полностью доверяет Ивану Логиновичу (Горемыкину). Затем он перевел разговор в бытовую плоскость - дескать, это все нездоровая петроградская атмосфера, и пригласил проштрафившихся министров отужинать.

Мир, казалось, был заключен. Но через два дня царь, вернувшись в Петроград, уволил Щербатова и Самарина. Кривошеин понял, что проиграл, и сам подал в отставку. Возобновление заседаний Думы, планировавшееся на 15 ноября, было отсрочено без объявления новой даты.

Итак, в воюющей стране сложился внутренний фронт, где в "окопах" друг против друга засели власть и "общественность". Рабочий класс сохранял нейтралитет. Крестьяне кряхтели, но послушно облачались в шинели и шли воевать с немцами и австрияками. Убитых на внутреннем фронте пока не было, но ведь лиха беда начало…

Страница 5 из 11

Военные действия в 1915 году

Русское командование вступило в 1915 год с твёрдым намерением завершить победоносное наступление своих войск в Галиции.

Шли упорные бои за овладение карпатскими проходами и Карпатским хребтом. 22 марта после шестимесячной осады капитулировал Перемышль с его 127-тысячным гарнизоном австро-венгерских войск. Но выйти на венгерскую равнину русским войскам не удалось.

В 1915 году Германия и её союзники направили основной удар против России, рассчитывая нанести ей поражение и вывести её из войны. К середине апреля германское командование успело перебросить с Западного фронта лучшие боеспособные корпуса, которые вместе с австро-венгерскими войсками образовали новую ударную 11-ю армию под командованием германского генерала Макензена.

Сосредоточив на главном направлении контрнаступления войска, в два раза превосходившие силы русских войск, подтянув артиллерию, численно превосходившую русскую в 6 раз, а по тяжёлым орудиям - в 40 раз, австро-германская армия 2 мая 1915 года прорвала фронт в районе Горлицы.

Под напором австро-германских войск русская армия с тяжёлыми боями отступала с Карпат и из Галиции, в конце мая оставила Перемышль, а 22 июня сдала Львов. Тогда же, в июне, германское командование, намереваясь зажать в "клещи" русские войска, сражавшиеся в Польше, предприняло удары своим правым крылом между Западным Бугом и Вислой, а левым - в низовьях реки Нарве. Но и здесь, как и в Галиции, русские войска, не имевшие достаточно оружия, боеприпасов и снаряжения, с тяжёлыми боями отступили.

К середине сентября 1915 года наступательная инициатива германской армии истощилась. Русская армия закрепилась на линии фронта: Рига - Двинск - озеро Нарочь - Пинск - Тернополь - Черновцы, и к концу 1915 года Восточный фронт простирался от Балтийского моря до румынской границы. Россия утратила обширную территорию, но сохранила свои силы, хотя с начала войны русская армия к этому времени потеряла в живой силе около 3 млн. человек, из них около 300 тыс. убитыми.

В то время когда русские армии вели напряжённую неравную войну с главными силами австро-германской коалиции, союзники России - Англия и Франция - на Западном фронте в течение всего 1915 года организовали всего лишь несколько частных военных операций, которые не имели существенного значения. В самый разгар кровопролитных боёв на Восточном фронте, когда русская армия вела тяжёлые оборонительные бои, со стороны англо-французских союзников не последовало наступления на Западном фронте. Оно было принято только в конце сентября 1915 года, когда на Восточном фронте наступательные операции германской армии уже прекратились.

Угрызения совести от неблагодарности по отношению к России с большим опозданием почувствовал Ллойд Джордж. В своих мемуарах он позже писал: "История предъявит свой счёт военному командованию Франции и Англии, которое в своём эгоистическом упрямстве обрекло своих русских товарищей по оружию на гибель, тогда как Англия и Франция так легко могли спасти русских и таким образом помогли бы лучше всего себе".

Получив территориальный выигрыш на Восточном фронте, германское командование, однако, не добилось главного - оно не принудило царское правительство к заключению сепаратного мира с Германией, хотя половина всех вооружённых сил Германии и Австро-Венгрии была сосредоточена против России.

В том же 1915 году Германия попыталась нанести сокрушительный удар Англии. Она впервые широко использовала сравнительно новое оружие - подводные лодки, чтобы пресечь подвоз в Англию необходимого сырья и продовольствия. Сотни судов были уничтожены, их команды и пассажиры погибли. Возмущение нейтральных стран заставило Германию не топить пассажирские корабли без предупреждения. Англия же путём увеличения и ускорения строительства судов, а также разработкой эффективных мер борьбы против подводных лодок преодолела нависшую над ней опасность.

Весной 1915 года Германия впервые в истории войн применила одно из самых бесчеловечных оружий - отравляющие вещества, но это обеспечило лишь тактический успех.

Неудача постигла Германию и в дипломатической борьбе. Антанта обещала Италии больше, чем могли обещать Германия и сталкивавшаяся с Италией на Балканах Австро-Венгрия. В мае 1915 года Италия объявила им войну и отвлекла на себя некоторую часть войск Австро-Венгрии и Германии.

Лишь частично эта неудача была компенсирована, тем, что осенью 1915 года болгарское правительство вступило в войну против Антанты. В результате образовался Четверной союз Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Непосредственным следствием этого явилось наступление германских, австро-венгерских и болгарских войск против Сербии. Маленькая сербская армия героически сопротивлялась, но была раздавлена превосходящими силами противника. Посланные на помощь сербам войска Англии, Франции, России и остатки сербской армии образовали Балканский фронт.

По мере затяжки войны у стран участниц Антанты росло подозрение и недоверие друг к другу. По секретному соглашению России с союзниками в 1915 году в случае победоносного окончания войны Константинополь и проливы должны были отойти к России. Опасаясь реализации этого соглашения, по инициативе Уинстона Черчиля, под предлогом удара по проливам и Константинополю якобы для подрыва коммуникаций германской коалиции с Турцией была предпринята дарданелльская экспедиция с целью оккупации Константинополя.

19 февраля 1915 года англо-французский флот начал обстрел Дарданелл. Однако, понеся большие потери, англо-французская эскадра через месяц прекратила бомбардировку дарданелльских укреплений.

На закавказском фронте русские воска летом 1915 года, отразив наступление турецкой армии на алашкертском направлении, перешли в контрнаступление на венском направлении. Тогда же немецко-турецкие войска активизировали военные действия в Иране. Опираясь на спровоцированное немецкими агентами в Иране восстание бахтиарских племён, турецкие войска стали продвигаться к районам нефтепромыслов и к осени 1915 года заняли Керманшах и Хамадан. Но вскоре прибывшие английские войска отбросили турок и бахтиар от района нефтепромыслов, и восстановили разрушенный бахтиарами нефтепровод.

Задача очищения Ирана от турецко-германских войск легла на русский экспедиционный корпус генерала Баратова, высадившийся в Октябре 1915 года в Энзели. Преследуя германо-турецкие войска, отряды Баратова заняли Казвин, Хамадан, Кум, Кашан и подошли к Исфахану.

Летом 1915 года английские отряды захватили германскую Юго-Западную Африку. В январе 1916 года англичане принудили к капитуляции, окружённые в Камеруне германские войска.

В августе 1914 года началась первая мировая война. Сербский студент Гаврило Принцип убил в Сараево эрцерцога Франца Фердинанда. И Россия втянулась в первую мировую войну.Гаврило Принцип, член организации «Молодая Босния», спровоцировал глобальный конфликт, растянувшийся на долгие четыре года.

8 августа 1914 года в Российской империи произошло затмение, которое прошлось по местам первой мировой войны. Страны тут же разделились на несколько блоков (союзов), несмотря на то, что каждый в этом блоке поддерживал свои интересы.

Россию, помимо территориальных интересов – контроль за режимом в проливах Босфор и Дарданеллы, пугало усиливающиеся влияние Германии в европейском сообществе. Уже тогда русские политики рассматривали Германию как угрозу для своей территории. Великобритания (тоже в составе Антанты) хотела отстоять свои территориальные интересы. А Франция мечтала взять реванш за проигранную франко-прусскую войну 1870 года. Но надо отметить, что и в самой Антанте были некоторые разногласия – например, постоянные трения русских с англичанами.

Германия (тройственный союз) уже в первой мировой войне стремилась к единоличному господству над Европой. Экономическому и политическому. С 1915 года Италия участвовала в войне на стороне Антанты, несмотря на то, что была тогда членом Тройственного союза.

28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Россия, как и полагалось, не могла не поддержать союзника. Мнения в Российской империи разделились. 1 августа 1914 года прусский посол в России граф Фридрих Пурталес объявил российскому министру иностранных дел Сергею Сазонову об объявлении войны. По воспоминаниям Сазонова Фридрих отошёл к окну и заплакал. Николай II объявил о том, что Российская империя вступает в первую мировую войну. В России в то время была какая-то двойственность. С одной стороны – царили антигерманские настроения, с другой стороны – патриотический подъём. Французский дипломат Морис Палеолог так писал о настроениях Сергия Сазонова. По его мнению, Сергей Сазонов говорил примерно следующее: ««Моя формула проста, мы должны уничтожить германский империализм. Мы достигнем этого только рядом военных побед; перед нами длинная и очень тяжелая война».

На начало 1915 года усилилось значение западного фронта. Во Франции бои велись несколько южнее Вердена, в историческом Порт-Артуа. Правда это или нет, но антигерманские настроения в то время действительно были. После войны Константинополь должен был принадлежать России. Сам Николай Александрович принял войну воодушевлённо – много помогал солдатам. Его семья, жена и дочери постоянно находились при лазаретах в разных городах, исполняя роли медицинских сестёр. Император стал обладателем ордена святого Георгия после того как над ним пролетел немецкий самолёт. Это было в 1915 году.

Зимняя операция в Карпатах произошла в феврале 1915 года. И в ней русские потеряли большую часть Буковины и Черновцы.В марте 1915 года после гибели Петра Нестерова воздушный его таран применил А. А. Казаков. И Нестеров и Казаков известны тем, что ценой своих жизней сбивали немецкие самолёты. Француз Ролан Галлос в апреле использовал пулемёт для атаки противника. Пулемёт располагался за воздушным винтом.

А.И. Деникин в своей работе «Очерки русской смуты» писал следующее: «Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии – отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость – физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть» .

7 мая 1915 года произошла очередная трагедия. После гибели «Титаника» 1912 года для Соединённых Штатов, видимо, это стало последней чашей терпения. На самом деле гибель «Титаника» и можно увязывать с началом первой мировой войны, и нельзя, но мало кто знает, что в 1915 году произошла гибель пассажирского судна «Лузитания» , что ускорило вступление Америки в Первую мировую войну. 7 мая 1915 года «Лузитания» была торпердирована немецкой субмариной U-20.

Жертвами крушения стали 1197 человек. Наверное, к этому времени терпение Соединённых Штатов по отношению к Германии окончательно лопнуло. 21 мая 1915 года Белый дом окончательно объявил немецким послам, что это был «Недружественный шаг». Общественность взорвалась. Антинемецкие настроения были поддержаны погромами, атакой на немецкие лавки, магазины. Возмущённые мирные жители разных стран громили всё, что можно, чтобы показать степень того, насколько их охватил ужас. По поводу того, что перевозила на своём борту «Лузитания» до сих пор ведутся споры, но тем не менее, все документы находились в руках Вудро Вильсона и решения принимал сам президент. 6 апреля 1917 года после очередного разбирательства по поводу гибели «Лузитании» конгресс объявил о том, что США вступили в Первую Мировую войну. В принципе, «Теории заговора» придерживаются иногда и исследователи катастрофы «Титаника», тем не менее и в отношении «Лузитании» есть этот момент. Что там было на самом деле и в первом и во втором случае покажет время. Но сам факт остаётся фактом – 1915 год стал годом очередных трагедий для мира.

23 мая 1915 года Италия объявила Австро-Венгрии войну. В июле-августе 1915 русский эссеист, прозаик и писатель находится во Франции. В это время он понимает, что ему нужно идти на фронт. Он постоянно переписывается с поэтом Максимилианом Волошиным в то время, и вот что он пишет: «Этому начали противиться родные: «дома мне не позволяют идти в солдаты (в особенности Лев Борисович), но мне кажется, что как только я немного устрою свои денежные дела, - пойду. Не знаю почему, но во мне растет чувство, что так надо, в независимости от декретов, циркуляров и участков. Глупо, не правда ли?».

Французы в это время подготавливали наступление под Артуа. Война угнетала всех. Тем не менее, Савинкову родные разрешили уехать на фронт военным корреспондентом. 23 августа 1915 года Николай II принял на себя титул главнокомандующего. Вот что он записал в дневнике: ««Спал хорошо. Утро было дождливое: после полудня погода поправилась и стало совсем тепло. В 3.30 прибыл в свою Ставку в одной версте от гор. Могилева. Николаша ждал меня. Поговорив с ним, принял ген. Алексеева и первый его доклад. Все обошлось хорошо! Выпив чаю, пошел осматривать окружающую местность»

С сентябре было мощное наступление союзников – так называемая третья битва при Артуа. К концу 1915 года весь фронт фактически стал одной прямой линией. Летом 1916 года союзники стали вести наступательную кампанию на Сонме.

В 1916 году Савинков послал на Родину книгу «Во Франции во время войны» .Тем не менее, в России этот труд имел весьма скромный успех – большинство россиян были уверены, что России нужно выйти из первой мировой войны.

Текст: Ольга Сысуева

Первая мировая война (январь - май 1915). Действия на остальных фронтах

Французский театр

На Западном фронте последним днем сражения у Ипра 23 ноября 1914 г. закончилась маневренная война, и германцы вследствие необходимости начать переброску войск на Восточный фронт (Лодзинско-Краковская операция) прекратили свои попытки прорыва в указанном районе. Англичане первые в лице лорда Китченера признали невозможность успешного продолжения активных действий против германцев на Западном фронте до значительного увеличения артиллерийских средств борьбы. Это решение совпало по времени как раз с их намерением предпринять Дарданелльскую экспедицию.

Это мнение Китченера, однако не разделялось Жоффром, который считал необходимым воспользоваться немедленно ослаблением Западного германского фронта в связи с начавшейся переброской германских войск (из их 6-й армии) на Восточный фронт. Положение со снарядами у англичан действительно было тревожное, как свидетельствует третий том их официальной истории войны. Невзирая на американские заказы, только в апреле 1915 г. удалось давать ежедневно на театр войны во Франции 10-11 выстрелов на каждое полевое орудие. Причина столь медленного производства объясняется организацией тред-юнионов, не допускавших в свой состав неквалифицированных рабочих. Плохо было в этот момент и с боевой подготовкой новых укомплектований.

Жоффр наметил 8 декабря 1914 г. план прорыва германского расположения на двух участках: в Артуа у Арраса и в Шампани у Реймса. Сочетанием прорывов у Арраса и у Реймса мог быть ликвидирован «мешок» германского расположения у Нуайона, угрожавший Парижу.

В середине февраля французы атаковали позиции 3-й германской армии в Шампани и расположение 6-й германской армии севернее Арраса, в районе высоты Лоретто. В первой половине марта англичане предприняли атаку юго-западнее Лилля. Это были бои у Нев-Шапель. С целью выровнять «мешок», в форме которого немецкое расположение вдавалось во Французский фронт на правом берегу р. Маас, юго-восточнее Вердена, французы с 5 по 14 апреля атаковали у С.-Миель, на фронте 5-й германской армии. Во всех названных боях союзники одерживали местные успехи, не оправдывавшие потерь и все более убеждавшие германское командование в бессилии союзников предпринять в данный момент солидную наступательную операцию. При этом во всех весенних действиях ярко обозначилось качественное превосходство германских войск, особенно сравнительно с английскими. У Нев-Шапель командующий английской 1-й армией ген. Хейг двинул 48 батальонов британского Индийского корпуса для прорыва расположения 3 германских батальонов. Пропорция обеих сторон определялась как 16:1; подготовка атаки англичанами была солидная: действовало 343 орудия, сзади была сосредоточена масса английской конницы для использования прорыва. Однако прорыв ограничился лишь овладением англичанами деревни Нев-Шапель с потерей 12 тыс. человек.

Вслед за этим боем армия Хейга стала готовить новый прорыв, но германцы предупредили его контрударом 22 апреля по 2-й английской армии северо-восточнее Ипра, применив впервые газобаллонную атаку. Эта германская атака была одной из ряда демонстраций, предпринятых германским главным командованием на разных участках обоих фронтов для отвлечения внимания от готовившегося главного удара в Галиции. Тактический успех германцев у Ипра был весьма значительный, но он не мог быть развит вследствие численной слабости 4-й германской армии, отсутствия резервов на участке атаки и ряда ошибок германского командования.

Все эти сражения на Французском театре, не достигнув каких-либо оперативных результатов, имели последствием выяснившееся бесспорно значение богатства артиллерийского снабжения на участке прорыва. Китченер прочно усвоил мысль, что успех прорыва заложен в обеспечении мощной работы крупной по калибру и по количеству артиллерии, и с этого момента английское военное ведомство стало напрягать все усилия к развитию своей военной промышленности.

Заключение о периоде

Изучение операций на обоих европейских театрах войны в первые 4 месяца 1915 г. приводит к следующим выводам:

1. Под давлением необходимости спасти союзника и в поисках за скорейшим окончанием войны Германия перебрасывает свои главные усилия на Восток, а на Западе устанавливает на всем фронте солидный позиционный барьер. Эта перемена линии главных операций, однако, далеко не единодушно разделяется всем ее главным командованием и влечет разрозненность в выборе направлений на Русском театре. В январе стратегический резерв предоставляется Гинденбургу для глубокого охвата русского правого фланга, а с апреля ведется подготовка прорыва, связанного с попыткой охвата русского левого фланга, выдвинутого в Галицию: центр тяжести удара переносится с севера на юг. Возникает серьезное сомнение в правильности такого зигзагообразного пути германского творчества. Германское главное командование подарило Антанте целый год, который блестяще был использован французским и английским правительствами для обеспечения себе конечной победы.

2. На стороне русского главного командования нет вовсе какой-либо цельности стратегического замысла. Материальное состояние русских армий, удостоверенное к началу года такими авторитетными лицами, как главнокомандующие фронтами, диктует настоятельность крайне сдержанного образа действий, по крайней мере до поздней весны 1915 г. Под углом зрения этой необходимости замышляется операция для овладения Восточной Пруссией как опорным районом для будущих операций на Берлин, Но рядом и будто совершенно независимо расцветает идея вторжения в Венгрию через Карпаты, очевидно, требовавшая затраты крупных сил и материальных средств. Верховное командование поочередно одобряет оба плана и таким образом вместо выполнения обязанности высшей инстанции - регулировать и умерять центробежные стремления фронтов - само толкает их на расширение их частных задач.

Постепенно верховное командование заражается соблазнительностью похода на Венгрию, неосмотрительно растрачивает на него скудные средства, накопленные зимой в виде образования стратегического резерва и некоторого количества артиллерийских запасов, в результате к началу летних операций, когда надо было ожидать самого широкого развертывания последних, эти средства расплываются. К моменту Горлицкого прорыва почти не имеется свободных резервов (кроме I корпуса), и обнаруживается такая недостача снарядов, что сам главнокомандующий Юго-западным фронтом вынужден обратиться в артиллерийского раздатчика, лично ведающего назначением каждого артиллерийского парка.

3. Французский фронт Антанты охотно идет навстречу решению германского главного командования стабилизовать борьбу на этом фронте. С точки зрения интересов своего театра действий англо-французское командование поступало совершенно правильно на основании брошенного Китченером лозунга, что война только начинается в 1915 г. и рассчитанная отныне на изнурение война будет продолжаться не менее 3 лет. Но непонимание необходимости единства действий на Французском и Русском театрах в дальнейшем повело к коренному изменению всего хода борьбы. Русские армии приняли на себя всю тяжесть ее с самого начала 1915 г. и, как увидим дальше, до конца его. Прямым последствием событий летней кампании 1915 г. на Русском театре, при оправдавшейся уверенности германцев в пассивности англо-французов, явился преждевременный для Антанты выход в будущем русских сил из общей борьбы.

События весеннего периода кампании 1915 г. подчеркнули всю ошибочность разрозненного руководства коалиционными силами, благодаря которому германцы достигли самой полной свободы оперативных решений.

4. Операции весеннего периода логически предопределили дальнейшее развитие кампании 1915 г. Отказ англо-французов от решительных действий, окончательный уход русских из Восточной Пруссии, мертворожденная карпатская затея Иванова помогли германцам использовать Горлицкий прорыв Макензена для сокрушительного разгрома к осени 1915 г. всего Русского фронта.

Азиатско-турецкий театр

В ноябре 1914 г., как было сказано, Турция выступила на стороне Центральных держав, что вызвало военные действия на Кавказском фронте, на Черном море, в Сирии, Аравии, около Суэца, в Месопотамии, в Дарданеллах и отчасти в Персии. Война с новым противником отвлекала часть русских вооруженных сил с главного театра военных действий. Война с Турцией отвечала стремлениям царского правительства получить при заключении мира территориальные приобретения за счет Турции.

Это условие придавало второстепенному Кавказскому театру серьезное для русских значение, которое увеличивалось борьбой с Германией за влияние в Персии, совокупностью в азиатских владениях Турции захватнических интересов русского империализма и его союзников и тесным здесь взаимодействием в операциях союзных армий. Война на Азиатском театре велась обеими сторонами при особо невыгодных условиях путей подвоза: горная местность, бедность путей сообщения, особенно железных дорог, не доходивших на турецкой территории на сотни километров до района операций. Отсюда выявлялось большое значение Черного моря.

Развертывание турецких вооруженных сил

Развертывание турецких вооруженных сил вылилось в следующую форму.

Турецкие сухопутные силы к моменту объявления войны состояли из 40 пех. действующих дивизий - низама и 57 резервных пех. дивизий - редифа. Кроме того, было и ополчение - мустахфиз, служившее, главным образом, для пополнения убыли в действующей армии. Конницы было до 40 полков низама и 24 полка иррегулярных.

Дивизии сводились в корпуса большей частью по три. В состав пех. дивизий входили: а) 3 пех. полка 3-батальонного состава с пулеметной ротой (4 пулемета); б) 3-группы артиллерии, по 2 роты полевых и 1 роте горной (24 орудия); в) 1 эскадрон конницы, 1 рота сапер и 1 депо людского запаса. Качество вооружения полевых войск не уступало вооружению противников, но его было недостаточно. Несмотря на то, что подготовка офицерского состава турецкой армии в общем была низкой, турецкая армия была превосходна в отношении дисциплинированности, храбрости и настойчивости, особенно во время обороны. Интендантская часть стояла на низкой ступени: солдат жил тем, что давал район, в котором он находился, и питался рисом, разваренной кукурузой, черным хлебом и бобами. Номинально в военное время Турция могла выставить до 1000 тыс. штыков и сабель.

7, 2 и 5-я армии, всего 266 батальонов, были сосредоточены в районе Константинополя на обоих берегах проливов, между Адрианополем, Константинополем, Эрегли, Смирной и Дарданеллами.

3-я армия, около 100 батальонов, - против Кавказа и северной части Персии от берега Черного моря до Моссула, имея почти все свои силы на левом фланге против русского Кавказского фронта.

Месопотамская армия (6-я), 24 батальона, - между Багдадом и Персидским заливом.

Аравийская армия, 34 батальона, - по восточному берегу Красного моря, от Медины до Адена.

4-я армия, 23 батальона, - по берегу Средиземного моря, в Палестине и Сирии.

Таким образом, 456 батальонов из 537 было сосредоточено на севере, у проливов и на Кавказе, причем по ходу войны Константинопольская группа представляла собой обширный резерв для всех фронтов. Однако почти полное отсутствие железных дорог делало затруднительным быстрое перекидывание этого резерва с одного фронта на другой.

Кавказский фронт

Планы сторон и группировка

Несмотря на то, что большая часть русских войск была взята из Кавказского военного округа на Австро-германский фронт, русское командование решило вести против турок активные действия, полагая, что только наступление в пределы Турции может дать успех и надежно защитить Закавказье. Соответственно двум главным операционным направлениям (Карс - Эрзерум, и Эривань - Алашкерт) Кавказская армия сосредоточилась в 2 группах. Большая часть сил (около 6 дивизий) сосредоточивалась на Карском направлении, в районе Ольты - Сарыкамыш, а меньшая (около 2 дивизий, но с ббльшим количеством конницы) - на Эриванском направлении, в районе Игдыря. Кроме того, небольшие отдельные отряды, состоявшие из пограничной стражи, казаков и ополченских дружин, группировались на флангах. На правом фланге они прикрывали удобные пути по Черноморскому побережью к крепости Батуми, а на левом должны были воспрепятствовать формированию курдских частей и противодействовать враждебному влиянию Германии и Турции в персидском Азербайджане. Наиболее сильна была русская Кавказская армия конницей, а всего в ней имелось около 153 батальонов, 175 сотен и 350 орудий. Турки против русских имели около 100 батальонов, 35 эскадронов, 244 орудия, считая корпус, находившийся в качестве резерва в районе Самсун. Кроме того, с объявлением мобилизации турки начали формировать в приграничной полосе курдскую иррегулярную конницу (бывшую Гамидие). Турки также решили действовать на Русском фронте активно, нанося главный удар на Карском направлении и второстепенный - на Батумском.

Открытие военных действий

Первоначальной задачей русской Кавказской армии было поставлено следующее: Сарыкамышскому и Ольтинскому отрядам (главная группа) - наступать на Эрзерум; Эриванскому отряду - пройдя малодоступный с неразработанными перевалами пограничный хребет Агрыдаг, овладеть Баязетом, Алашкертом и Каракилисой; остальным отрядам - прикрывать границу. Наиболее уязвимыми местами Русского фронта были Черноморское побережье и азербайджанская граница, так как в прилежащих районах турками велась сильная агитация, выразившаяся, между прочим, в организации выступления аджарцев в Чорохском крае.

Военные операции на Кавказском фронте начались тотчас же по объявлении турками войны. Войска Сарыкамышского отряда перешли в энергичное наступление, и уже к 6 ноября овладели Кара-Дербентским горным проходом, служащим для связи между Эрзерумским и Алашкертским направлениями и Кепри-кейской позицией, находившейся почти на одинаковом расстоянии между русско-турецкой границей и Эрзерумом и лежавшей в узле путей перед последним. Ольтинский отряд, обеспечивавший правый фланг Сарыкамышского отряда и пути к кр. Карсу, в обход Сарыкамыша, продвинулся до Ида, отбросив наступавшую здесь турецкую дивизию. На Эриванском направлении русские войска двумя колоннами форсировали хребет Агрыдаг и постепенно овладели Баязетом, Диадином, Алашкертом и Каракилисой, причем конница выдвинулась до Дутака, важного узла путей в долине р. Евфрат (Мурад Чая). Таким образом, Эриванский отряд прикрыл левый фланг и тыл Сарыкамышского отряда, а также приграничный район от вторжения курдов. В то же время небольшие русские отряды, двинутые из персидского Азербайджана, сбили турок в районе турецко-персидской границы.

Выдвинутое положение главных русских сил угрожало не готовому еще к обороне Эрзеруму, почему и вызвало со стороны турок принятие самых энергичных мер по сбору резервов, чтобы отбросить русских назад. В результате жестоких боев Сарыкамышский отряд, выдвинувшийся так далеко вперед без достаточной подготовки и к тому времени начавший уже страдать от недостатков снабжения, отступил 13 ноября на линию Алакилиса - Ардос - Хоросан, обнаружив против себя сосредоточение превосходных сил турок. Это вызвало с русской стороны усиление войск на Сарыкамышском направлении и преждевременное израсходование последнего армейского резерва. В это же время операции турок на приморском направлении, носившие вначале характер пограничных стычек, вскоре приняли угрожающий характер. Турки, подтянув к Хопе достаточные силы, 16 ноября вторглись в пределы Закавказья и, получив поддержку со стороны восставших аджарцев, напавших с тыла и флангов на немногочисленные русские войска, заняли Ардануч, Артвин, Борчху, овладев, таким образом, всем прибрежным районом, составлявшим плацдарм крепости Батуми. Такая непосредственная угроза Батуми вынудила русское командование принять самые энергичные меры, и с конца ноября усилившийся и реорганизованный приморский отряд при содействии миноносцев начал постепенно вытеснять турок с указанного плацдарма, причем действия велись исключительно по побережью и носили характер стычек, имевших целью обеспечить Батуми от внезапного нападения.

Сарыкамышская операция

К декабрю наступило затишье в военных действиях на главном направлении. Русская Кавказская армия занимала широкий фронт от Черного моря до Урмийского озера, протяжением свыше 350 км по прямой линии, причем только крайний правый фланг ее находился на русской территории, далее же линия фронта проходила по турецкой территории. Кроме того, незначительные отряды находились в персидском Азербайджане, а также прикрывали русско-персидскую границу. Главные силы армии (Сарыкамышский отряд) в составе I кавказского и II туркестанского корпусов с приданными частями, - всего около 53,5 батальона, 138 орудий и 40 сотен, занимали линию Маслагат - Хоросан - Делибаба, имея у Ида для обеспечения своего правого фланга Ольтинский отряд в составе бригады пехоты с артиллерией и 6 сотен.

В это время в Эрзерум прибыл Энвер-паша, воспитанник Германской военной академии, и решил устроить у Сарыкамыша шлиффенские «Канны». Этому решению очень содействовало выдвинутое вперед положение почти 2/3 русских сил между Сарыкамышем и Кепри-Кеем, наличие путей в обход правого фланга этой группы, выводящих к железной дороге Сарыкамыш - Карс, отсутствие у русских армейского резерва, занятие южной Аджарии с Артвином турками и переход на сторону турок некоторой части мусульман-аджарцев.

Энвер-паша решил: 1) XI корпусом повести демонстративное наступление на сарыкамышскую группу русских с фронта с тем, чтобы при атаке его русскими уклониться на юг и увлечь за собой их главные силы; 2) IX, а также выдвинутым из резерва X корпусом, сбив Ольтинский отряд, глубоко обойти правый фланг русских, - IX корпусом занять Сарыкамыш, а X корпусом перехватить к северу от него железную дорогу на Карс; 3) переброшенными в Аджарию частями I константинопольского корпуса обеспечить всю операцию слева, для чего необходимо было занять Ардаган. При выполнении этого плана единственная дорога главных русских сил отрезалась вышедшими им в тыл 2 корпусами, что вынудило бы их спешно пробиваться в бездорожном районе на Кагызман и подвергло бы участи 2-й русской армии Самсонова. Разгром сарыкамышской группы вынудил бы и эриванскую группу спешно уходить через снежные и еще недостаточно разработанные перевалы Агрыдага, и в таком случае на всем Кавказе от русской армии остались бы только слабые отряды и немногочисленные гарнизоны Карса и других пунктов. Весь маневр турок был основан на быстроте и скрытности обхода и энергичных демонстративных действиях XI корпуса; IX и X корпуса были двинуты со слабо организованными тылами в расчете на мусульманское население, которое должно было доставлять им продовольствие.

Операция началась 22 декабря стремительным ударом по Ольтинскому отряду, 23 декабря Ольты были заняты передовыми частями обходящей колонны; в тот же день была легко отбита атака XI турецкого корпуса, 24 же декабря в штаб Сарыкамышского отряда из Тифлиса прибыли помощник главнокомандующего, а фактически главнокомандующий Кавказским фронтом, генерал Мышлаевский и начальник штаба Кавказского фронта. Генерал Мышлаевский организовал оборону Сарыкамыша, но в момент наивысшего кризиса операции, не веря в успех ее, он вернулся в Тифлис для формирования новой армии. Начальник штаба вступил во временное командование II туркестанским корпусом, а руководство действиями Сарыкамышского отряда по-прежнему оставалось в руках Берхмана, командира I кавказского корпуса.

Между тем положение действительно становилось грозным: обходящие колонны турок быстро продвигались вперед; 25 декабря IX корпус подошел к Бардусскому перевалу, X корпус занял Пеняк, а бригады I константинопольского корпуса повели наступление из Аджарии и заняли Ардаган. При таких условиях начать отступление было уже поздно - оно подвергало бы большую и лучшую, состоящую из кадровых войск, часть Кавказской армии полному разгрому среди снежных хребтов Саганлуга. Надо было во что бы то ни стало удержать в своих руках Сарыкамыш. Тотчас были сняты с фронта и двинуты ближайшие к нему части. С рассветом 26 декабря подошедшая со стороны Бардус 28-я турецкая пех. дивизия IX корпуса атаковала Сарыкамыш. Сформированный в несколько часов из ополченцев, прапорщиков и пограничников сводный отряд под командой случайно находившегося на станции одного полковника и при случайно оказавшихся в Сарыкамыше 16 пулеметах отбил атаку турок. 26 декабря к Сарыкамышу подошел двигавшийся на рысях казачий полк с 4 конными орудиями, и хотя часть города была уже в руках турок, казакам удалось остановить дальнейшее их продвижение. В ночь на 27-е и с той и с другой стороны начали прибывать части, которые по мере их прибытия втягивались в бой. А на фронте оставшиеся части отбивали атаки XI турецкого корпуса. Атаки велись XI корпусом недостаточно энергично, и это позволило снимать с фронта и направлять к Сарыкамышу все новые части. 29 декабря Русский фронт спокойно отошел на линию гор Кабах-тапа - Лорум-даг - Канны-даг - селение Тоды. Все эти дни под Сарыкамышем шли тяжелые бои со штыковыми атаками. Объединенные здесь генералом Пржевальским русские войска стремились продвинуться к Бардусскому перевалу.

Русские, перейдя в наступление, стремились окружить турок в районе Сарыкамыша: с фронта Сарыкамышского отряда русские продвигались своим правым флангом к селению Бардус; в тылу - у Сарыкамыша отряд Пржевальского вел атаки на Бардусский перевал с целью также, выйдя к Бардусу, обойти правый фланг IX турецкого корпуса; правее его наступали части отряда генерала Баратова, стремясь окружить левый фланг X корпуса; еще далее на Ардаган - Ольты двигался в обход усиленный Ольтинский отряд. 2 января 1915 г. отряд Пржевальского занял Бардусский перевал, и, таким образом, путь отступления IX турецкому корпусу был отрезан. 4 января Кавказской армией была одержана победа, которая спасла ее и предопределила дальнейшее течение войны на Азиатском театре, а именно: в этот день сдались остатки IX корпуса. Но сражение еще продолжалось до 7 января 1915 г., а остатки разгромленного X корпуса, потеряв артиллерию, спешно пробивались среди снежных ущелий. От полного окружения турецкие обходные колонны X корпуса были спасены только тем, что русские колонны Ольтинского отрада и отрада генерала Баратова опоздали с переходом в преследование.

Еще в начале этих боев была переброшена из Тифлиса сибирская казачья бригада. При содействии частей Ольтинского отрада она, разгромив бригаду I турецкого корпуса, 3 января взяла обратно Ардаган, а затем, подкрепленная частью отрада Баратова, начала постепенно оттеснять турок к Ольтам и в свою очередь угрожать отступлению X турецкого корпуса. Вследствие запоздания с преследованием частям X корпуса удалось избежать участи IХ корпуса, и небольшие остатки его спаслись.

Вслед за тем началось преследование русскими разбитой 3-й турецкой армии, выравнивание фронта и борьба с восставшим населением в Аджарии. Русские, преследуя отступавший XI турецкий корпус, в общем вышли к 7 января, как и на Ольтинском направлении, на фронт, который они занимали перед Сарыкамышской операцией. На Эриванском направлении в период Сарыкамышской операции русские войска без давления со стороны турок очистили Дутак и отошли на линию Алашкерт - Каракилиса. В политическом отношении важным районом в этот же период сделались русская граница с Персией и персидский Азербайджан, где велась усиленная германско-турецкая агитация. Турецко-курдские отряды первоначально имели некоторый успех, вытеснили русские войска с турецко-персидской границы и даже заняли Тавриз, но 30 января были выбиты оттуда русским отрядом.

Сарыкамышская операция имела весьма важное значение не только для России, но и для всей Антанты:

1. Положение России на Азиатском театре упрочилось; усилилось также влияние Антанты в Персии.

2. Произошло усиление турецких войск, направленных против Кавказской армии, чем облегчались действия англичан в Месопотамии и Сирии.

3. Образовался новый сильный фронт, который при удачном развитии на нем действий мог повлечь не только завоевание обширных малоазиатских владений Турции, но и создать полное экономическое окружение Центральных держав.

4. Успех русских на Кавказе встревожил англичан; им уже мерещился захват русскими Константинополя, и, чтобы предупредить русских, английский Высший военный совет решает приступить уже 19 февраля к Дарданелльской операции.

5. В частности, для Кавказской армии Сарыкамышская операция повлекла за собой реорганизацию высшего управления армией и дала оперативные выводы для дальнейшего ведения войны.

С точки зрения военного искусства обращает на себя внимание беспорядочное начало кампании русскими, что поставило их под Сарыкамышем в критическое положение, и блестящее окончание операции.

Со стороны турок надо отметить следующие ошибки: ведение основного боя всей операции в день 26 декабря только головными частями, т. е. нащупывание противника вместо сильного удара; «предвзятость» плана и вялые действия XI корпуса, благодаря чему русская армия правильно использовала условия горной войны; обороняясь на фронте слабыми частями, она успела перебросить в тыл значительные силы и наголову разбить уже защемивших ее турок. «Канны» потерпели полное крушение, и в этом отношении изложенная операция заслуживает особого изучения.

Опасное положение Кавказа в период Сарыкамышской операции заставило Ставку уделить сюда часть вновь формируемых казачьих частей и влить в Кавказскую армию формировавшиеся на Кавказе третьеочередные дивизии. Поэтому, несмотря на отправку по окончании Сарыкамышской операции на Австро-германский фронт 2 дивизий, Кавказская армия несколько усилилась и смогла вновь создать армейский резерв.

К апрелю 1915 г. русская армия была расположена между Черным и Каспийским морями на фронте Архаве - Ольты - Хоросан - Каракилиса - Диадин - Котур - Дильман - Тавриз, причем большая часть этих сил по-прежнему была сосредоточена на Ольтинском, Сарыкамышском и Эриванском направлениях. Турки стояли перед фронтом русских, имея около 175 батальонов и вспомогательные отряды курдов; наибольшая часть этих сил также была сосредоточена на Эрзерумском и Битлисском направлениях с резервом в Эрзеруме.

Месопотамский фронт

Одновременно с операциями на Кавказском фронте начались военные действия в Месопотамии. Тотчас по объявлении войны Турции англо-индийские войска при содействии флота заняли турецкий форт Фао в устье р. Шат-эль-Араб. 21 ноября турки под угрозой введенных в Шат-эль-Араб английских кораблей оставили Басру - важный порт, находящийся в 70 милях от устья реки, а 9 декабря англичане, двигаясь все время при поддержке флота вверх по Шат-эль-Арабу, заняли г. Корна, расположенный у слияния pp. Тигр и Евфрат. Таким образом, к концу 1914 г. англичане прочно укрепились в Персидском заливе и Нижней Месопотамии.

Действия у Суэца

Значение Суэцкого канала очень велико, так как он является центром имперских путей Британии, соединяющих Англию с Индией и Океанией, и центральным нефтеносным районом, снабжающим жидким топливом военный и торговый флот. Поэтому по вступлении в войну Турции последняя при помощи Германии сделала попытку овладеть Суэцким каналом, чтобы затем произвести вторжение в Египет.

К Суэцкому каналу в январе 1915 г. была направлена от Биршеба экспедиционная армия Джемаль-паши силой около 20 тыс., которая должна была форсировать канал, переправиться в Египет и поднять там восстание. Несмотря на очень трудный и недостаточно организованный поход через безводную Синайскую пустыню, обессиливший турецкие войска, турки 2 февраля во время сильной песчаной бури едва не овладели каналом, защита которого была возложена на 2 английские дивизии. Турецкие атаки были в конце концов отбиты при помощи 3 военных кораблей, но турки все-таки, отступив от канала с потерей около 500 убитых и раненых и свыше 700 человек перебежавших, удержались на полуострове, обратив г. Эль-Ариш в сильно укрепленный пункт, пока начавшиеся действия в Дарданеллах не вынудили их оттянуть туда большую часть своих сил.

Война на море

На Северном и Черном морях

Главные морские силы принадлежали Великобритании и Германии, и задачи линейного флота обоих противников были связаны с районом Северного моря, на оконечностях которого оба флота находились в ожидании момента для нанесения друг другу удара. Большой флот англичан под начальством адм. Джеллико стоял на рейде Скапа Флоу у северных берегов Шотландии, на расстоянии 475 миль от места нахождения германского Флота открытого моря, в заливе Гельголанд у устья Эльбы и Вильгельмсгафена. К началу 1915 г. английский флот был ослаблен вследствие ремонта судов и фактически располагал 18 дредноутами против 17 германских. Командующий германским флотом адм. Ингеноль решил, чтобы вывести свой флот из длительного бездействия, предпринять небольшую операцию в районе Доггер-Банки (участок Северного моря в западной его половине). С этой целью начальнику крейсерской флотилии было приказано 23 января выйти на разведку по направлению к Доггер-Банке и очистить этот район от английских разведчиков. Это приказание было перехвачено по радио англичанами, и Джеллико выслал в том же направлении крейсерскую эскадру адм. Битти. 24 января произошло морское сражение у Доггер-Банки, в котором приняли участие: со стороны англичан 5 крейсеров с общим водоизмещением 117 250 т, со стороны германцев 4 крейсера - 88 700 т. Английские крейсеры были сильнее по конструкции и калибрам своей артиллерии. Бой продолжался 4 часа и закончился потоплением германского крейсера «Блюхер».

В этом сражении впервые приняли участие крейсеры-дредноуты, и хотя успех был на стороне англичан, но обе стороны остались недовольны действиями своих крейсерских эскадр. Конечно, в Германии недовольство было гораздо сильнее. Действия адм. Ингеноля были найдены совершенно неудовлетворительными потому, что он не решился выйти с главными силами флота навстречу крейсерам и не выслал им на поддержку подводных лодок; тогда «Блюхер» был бы спасен. Ингеноль был отрешен и заменен адм. Поль.

Между тем еще в конце 1914 г. выдвинулись мощные боевые свойства подводных лодок, и тогда же, в ноябре, был поднят вопрос о подводной блокаде Великобритании и Ирландии для перерыва снабжения Англии и ее сообщений с Французским фронтом, куда непрерывным потоком лились подкрепления. Поэтому в поисках борьбы против мощного флота Англии Германия решила обратиться к подводной войне. Англия ответила на это объявлением германской собственности вне закона и организацией плавания под нейтральным флагом.

На Черном море действия русского Черноморского флота были некоторым образом связаны с операциями англо-французов против Дарданелл. Разрабатывалось очень много проектов десанта в 1-2 корпуса. Сначала предполагались на Босфоре в течение февраля или марта самостоятельные десанты; затем разрабатывались планы десанта на случай удачного форсирования Дарданелл англо-французами или в случае выступления Болгарии. В предвидении этих десантов был перевезен в Одессу V кавказский корпус, сформированный из частей, взятых с Кавказского фронта по окончании Сарыкамышской операции, но вскоре этот корпус был израсходован на Европейском театре, и планы десанта остались только в проекте. Боевая же деятельность Черноморского флота свелась к бомбардировкам Босфора во время Дарданелльской операции (первый раз эта бомбардировка была произведена 28 марта) и к постановке там же мин заграждения. Кроме того, Черноморский флот делал поиски вдоль анатолийских берегов Турции для осмотра и бомбардирования прибрежных пунктов и для уничтожения турецких пароходов и фелюг, перевозящих в Константинополь уголь из Зунгулдака.

Действия в Дарданеллах

Имея в середине февраля сведения, что англо-французы попытаются форсировать Дарданеллы со стороны Эгейского моря, а русские одновременно с ними предполагают прорваться со стороны Черного моря в Босфор, турки расположили в Дарданеллах свои войска следующим образом.

1-я армия Лиман фон Зандерса - на Южном фронте, имея III армейский корпус Эссада-паши на Галлиполийском полуострове, XV армейский корпус - на азиатском берегу Дарданелл, XIV армейский корпус - на Принцовых островах (на Мраморном море) и VI армейский корпус - в районе Сан-Стефано (близ Константинополя). 2-я армия Вехиб-паши - на Северном фронте, в окрестностях Босфора и Константинополя, для защиты от нападения со стороны русских.

В общем силы этих 2 армий доходили до 20 пех. дивизий. К этому же времени турки, воспользовавшись перерывом военных действий с 3 ноября, в значительной степени усилили защиту собственно самих проливов. Средства обороны были сосредоточены в центральной части проливов, вне обзора и досягаемости огня неприятельской судовой артиллерии со стороны Эгейского моря. Оборона была усилена минными заграждениями; для борьбы с тральщиками были назначены особые легкие полевые батареи, тяжелые батареи получили задачи бороться только с флотом. В окончательном виде оборона собственно проливов была усилена на 78 орудий и 400 подводных мин, и для нее была исчерпана вся материальная часть, которой обладали турки.

Англичане лишь 25 ноября 1914 г. начали обсуждать проект серьезной операции против Дарданелл, так как к этому времени им стали известны турецко-германские планы вторжения в Египет через Суэцкий канал. После долгих колебаний было решено произвести в проливах чисто морскую операцию.

По плану Кардена, командующего флотом, предусматривалось: 1) разрушение фортов, прикрывающих наружный вход в проливы, 2) траление мин, 3) действия внутри пролива с целью разрушения батарей самой узкой части пролива, 4) форсирование этой узости и 5) переход в Константинополь.

Этот план должен был быть выполнен в месячный срок. Он имел много отрицательных сторон; расчеты англичан были основаны на неверных предположениях:

1) Твердо уверенные в превосходстве огня своей судовой артиллерии над турецкой береговой, они совершенно не учитывали ни возможности усиления с 3 ноября, под руководством и при помощи германцев, турецкой обороны, ни того, что в борьбе флота с береговой артиллерией все преимущества на стороне последней и что даже более слабая береговая артиллерия может с успехом бороться с корабельной.

2) Их расчет на уничтожение турецких батарей был ошибочен; большинство последних стояло на закрытых позициях; у англичан не было организовано правильного наблюдения и разведки, а подавить гибкую оборону подвижных батарей при отсутствии наблюдения и разведки - трудная задача.

3) Рассчитывая провести операцию в месячный срок, они не предусматривали средств, чтобы помешать туркам исправлять понесенные ими повреждения.

4) Деятельность авиации, торпедоносцев и подводных лодок совершенно не учитывалась.

5) Совершенно необоснованно они считали достаточным появление англо-французского флота перед Константинополем, чтобы последний пал, Турция капитулировала, Германия была изолирована и восстановлена связь с Россией.

19 февраля начались операции по приведенному плану. Первый день бомбардировки был безрезультатным. Почти ежедневное, вплоть до 8 марта, повторение этих бомбардировок также не привело к решительным успехам. После этого решено было форсировать проливы открытой силой. Эта попытка была предпринята по тщательно выработанному плану 18 марта; но при совершении ее флот понес столь тяжкие потери, что должен был отказаться от продолжения этой операции. Все корабли получили крупные повреждения, и три корабля были потоплены. У турок остались целыми минные заграждения. Повреждения фортов были невелики. Весьма возможно, что такая операция, если бы она была произведена неожиданно, в начале войны, имела бы успех; но проведенная в марте, когда германцы уже успели оказать туркам внушительную помощь и в смысле управления и в смысле снабжения техникой, она была обречена на неудачу.

Этот неуспех поколебал устойчивость Балканских стран: Болгария почти явно стала на сторону Герма