Деяния апостолов. Большая христианская библиотека Деяния апостолов глава 23
23:1,2
Павел,
устремив взор на синедрион, сказал: мужи братия! я всею доброю
совестью жил пред Богом до сего дня.
2 Первосвященник же Анания стоявшим перед ним приказал бить его по
устам.
Почему-то известие о том, что кто-то имеет чистую совесть – многих
раздражает. Видимо, тех, у кого она не очень чиста. Первосвященник
странно отреагировал на заявление Павла о чистой совести пред
Богом, приказав бить Павла по устам, таким образом, видимо,
закрывая ему возможность продолжать.
Занимались рукоприкладством, однако, представители Божьих
судов первого века, настолько духовно упали к тому времени.
Сегодня даже представители мирских судов - себе такого не
позволяют.
Священника
более всего раздражала эта
мысль, высказанная во
всеуслышание Павлом:
выходит, кто- то может не
повиноваться священнику и Синедрионом,
как, например, Павел, но при
этом - иметь перед Богом добрую
совесть. В глазах священника
это была опаснейшая ересь, ибо наглядно
показывала, что не всегда неповиновение
начальствующим в народе Бога
влечёт за собой ухудшение отношений с
Богом и навлекает Его гнев
на неповинующихся слову начальства.
К тому же, те, кто увидели бы
правоту Павла - могли прийти к
выводу, что не правы как раз
первосвященник с Синедрионом, а
не Павел.
23:3
Тогда
Павел сказал ему: Бог будет бить тебя, стена подбеленная! ты сидишь,
чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня.
Павел не мог не сказать о том, что действия судьи –
противозаконные. «Стена подбелённая» – это сильное оскорбление для
судьи, который должен ВЕСЬ БЫТЬ на
самом деле белым (чистым), а не иметь лишь вид наскоро
«подчищенной стены» снаружи, изображая благопристойность.
23:4,5
Предстоящие
же сказали: первосвященника Божия поносишь?
5 Павел сказал: я не знал, братия, что он первосвященник; ибо
написано: начальствующего в народе твоем не злословь.
Павел признаёт, что был неправ и погорячился,
назвав судью так: как бы ни поступали окружающие по отношению
к Павлу – сам он не должен был поступать неправильно. Злословить
начальников – в любом случае неправильно. Незнание факта,
что перед ним первосвященник в качестве судьи - Павел не
стал использовать для себя как оправдание своей неправоте,
он признал свою вину и можно сказать, этим извинился
пред судьёй.
23:6-8
Узнав
же Павел, что [тут] одна часть саддукеев, а другая фарисеев,
возгласил в синедрионе: мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за
чаяние воскресения мертвых меня судят.
7 Когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и
саддукеями, и собрание разделилось.
Павел со знанием и применением Божьей мудрости решил
вести «войну» свою: наблюдая состав суда, среди которых были
фарисеи и саддукеи, он решил воспользоваться ситуацией и
перенаправить внимание судейства на их религиозные
разногласия, чтобы по ходу успеть благовествовать прежде,
чем его решат выкинуть.
Расчёт был верный: судейство пришло в замешательство, и их
мнение насчёт надежды Павла на воскресение разделилось: это
уже было неплохо, если внимание с Павла хотя бы ненадолго
переключилось на них самих.
8
Ибо саддукеи говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа; а
фарисеи признают и то и другое.
Саддукеи не верили ни в воскресение мёртвых ни в
существование духовного мира.
Из некоторых немногочисленных источников известно, что
саддукеи произошли от некоего Садока, ученика известного
мудреца Антигона Сохоского. Последний учил: не будьте как
рабы, служащие своему господину в расчёте получить за то
вознаграждение, а будьте как рабы, служащие своему господину (из
любви) без всяких расчётов на вознаграждение. Поскольку никакое
вознаграждение не ожидает человека после смерти - человеку
следует заботиться лишь о своём земном благополучии, как это и
делали сами саддукеи: все из них отличались своим богатством
и роскошным образом жизни.
Фарисеи верили и в существование духовного мира и в воскресение мёртвых, ожидая исполнения обетования Аврааму для себя и Авраама после воскресения из мёртвых.
23:9,10
Сделался
большой крик; и, встав, книжники фарисейской стороны спорили,
говоря: ничего худого мы не находим в этом человеке; если же дух или
Ангел говорил ему, не будем противиться Богу.
10 Но как раздор увеличился, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы они
не растерзали Павла, повелел воинам сойти взять его из среды их и
отвести в крепость.
Павел практически показал, что сии две группы, которые
судят его, гораздо дальше находятся по своим религиозным
убеждениям друг от друга, чем одна из них - от
подсудимого Павла. Он показал, что верит в то же самое, что
и фарисеи, и если они признают во Христе Мессию, то у
них с Павлом практически не останется разногласий. В то
время, как с саддукеями - у них разногласия практически
во всём.
Абсурдная ситуация, когда человека судят за веру столь
разные по религиозным убеждениям судьи.
Однако судьи не увидели абсурдности своей ситуации с Павлом: они, похоже, совсем не умели держать себя в руках и к согласию против Павла не пришли. Более того, ещё и Павлу в этой беспорядочной сваре угрожала опасность. Да, тяжело проходили суды в народе Божьем древности. Хорошо ещё, что военачальник выхватил Павла у членов Синедриона и спрятал его в крепости.
23:11
В
следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо,
как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе
свидетельствовать и в Риме.
Бог укрепил Павла: так было надо, чтобы всё так и шло. Его
ждал Рим по замыслу Бога, значит, до Рима Павлу опасаться было
нечего. А другого способа туда попасть - как видно, не было:
не кто иной, как Иудеи и должны были вытолкать Павла туда
и этим - посодействовать распространению проповеди даже до
Рима.
Как и в бывшем СССР получилось: вытолкали свидетелей Иеговы
в Сибирь и помогли слову Бога достичь тех мест.
23:12-18
С наступлением дня
некоторые Иудеи сделали умысел, и заклялись не есть и не пить,
доколе не убьют Павла
.
1
3
Было же более сорока сделавших такое заклятие.
14 Они, придя к первосвященникам и старейшинам, сказали: мы клятвою
заклялись не есть ничего, пока не убьем Павла.
Хорошо, что нам Иисус показал: лучше не клясться,
ибо не знаем, что завтра будет. А при такой клятве как у
них и при невозможности её выполнить - хоть ложись и
умирай с голоду и от жажды: ведь когда Бог берётся за дело
– никакие клятвенные заговоры не могут иметь силу.
Погорячились эмоциями Иудеи с клятвой такой, не учли
вмешательство Бога.
15 Итак ныне же
вы с синедрионом дайте знать тысяченачальнику, чтобы он завтра вывел
его к вам,
как будто вы хотите
точнее рассмотреть дело о нем
;
мы же, прежде нежели он приблизится, готовы убить его.
Заметим, обмануть
предлагают религиозные вожди народа Божьего, нисколько не
смущаясь и не краснея от стыда при этом.
Но Бог устроил так, что племянник Павла услышал
нечаянно приватную беседу Иудеев по заговору против Павла.
Как
распорядился он информацией, случайно попавшей в его уши?
Спросил разрешения у заговорщиков на её выход в свет?
Скрыл, не желая выдавать чужие тайны?
Нет, но сделал то, что должен был сделать: отдал её тем,
кому она могла повредить, в данном случае – Павлу, Павел
рассказал сотнику, сотник – военачальнику, а тот смог и
меры по развалу заговора своевременно предпринять:
16 Услышав о
сем умысле, сын сестры Павловой пришел и, войдя в крепость, уведомил
Павла.
17 Павел же, призвав одного из сотников, сказал: отведи этого юношу
к тысяченачальнику, ибо он имеет нечто сказать ему.
18 Тот, взяв его, привел к тысяченачальнику и сказал: узник Павел,
призвав меня, просил отвести к тебе этого юношу, который имеет нечто
сказать тебе
Главное в таких случаях - знать, КОМУ и что сказать: не кому
попало, а тому, кто проблему решить в состоянии потому, что
имеет для этого нужные полномочия.
И не всякая приватная беседа, как видим, должна
быть непременно сохранена в тайне, хотя заговоры никогда
широкую огласку у общественности не получают: глупо было бы
думать, что заговоры будут согласовываться с теми, против кого они
составляются.
Не для разрушения ли заговоров в том числе - Бог написал
и это:
Если кто
согрешит тем, что слышал голос проклятия и был свидетелем, или
видел, или знал, но не объявил, то он понесет на себе грех.
?
(Лев.5:1)
23:19-24
Тысяченачальник,
взяв его за руку и отойдя с ним в сторону, спрашивал: что такое
имеешь ты сказать мне?
20 Он отвечал, что Иудеи согласились просить тебя, чтобы ты завтра
вывел Павла пред синедрион, как будто они хотят точнее исследовать
дело о нем.
21 Но ты не слушай их; ибо его подстерегают более сорока человек из
них, которые заклялись не есть и не пить, доколе не убьют его; и они
теперь готовы, ожидая твоего распоряжения.
22 Тогда тысяченачальник отпустил юношу, сказав: никому не говори,
что ты объявил мне это.
23 И, призвав двух сотников, сказал: приготовьте мне воинов [пеших]
двести, конных семьдесят и стрелков двести, чтобы с третьего часа
ночи шли в Кесарию.
24 Приготовьте также ослов, чтобы, посадив Павла, препроводить его к
правителю Феликсу.
Итак, когда Бог берётся за дело – любые даже самые тайные и
изощрённые заговоры разрушаются. Военачальник – внял словам юноши
и предпринял меры предосторожности, отправив Павла к Феликсу,
прокуратору римской провинции Иудеи.
Долго же пришлось ни есть, ни пить тем, кто поклялся убить Павла.
Здесь показан как раз тот случай, когда конфиденциальную информацию ни в коем случае не надо было знать другим людям. Иначе мог пострадать Павел и те, кто его любил.
23:25-30
Написал
и письмо следующего содержания:26 "Клавдий Лисий достопочтенному
правителю Феликсу - радоваться.
27 Сего человека Иудеи схватили и готовы были убить; я, придя с
воинами, отнял его, узнав, что он Римский гражданин.
28 Потом, желая узнать, в чем обвиняли его, привел его в синедрион
их
29 и нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона
их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков.
30 А как до меня дошло, что Иудеи злоумышляют на этого человека, то
я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на
него перед тобою. Будь здоров".
Письмо к Феликсу было своего рода пропуском к тому, чтобы
прокуратор мог расположить сердце своё ко встрече с Павлом: там
о Павле сообщалось, что он - Римский гражданин, которого Иудеи
хотят растерзать.
А римляне своих граждан иудеям в обиду не давали.
правителю
Феликсу
. Феликс
прежде был рабом; получив свободу, он достиг влиятельного положения
в римской администрации. В
52 г
. по Р.Х. император Клавдий
назначил его правителем в Кесарию. Римский историк Тацит говорит,
что в нем сочеталась власть царя с инстинктами раба ("История",
5.9).
(Женевская)
23:31-35
Итак воины, по [данному]
им приказанию, взяв Павла, повели ночью в Антипатриду.
32 А на другой день, предоставив конным идти с ним, возвратились в
крепость.
33 А те, придя в Кесарию и отдав письмо правителю, представили ему и
Павла.
34 Правитель, прочитав письмо, спросил, из какой он области, и,
узнав, что из Киликии, сказал:
35
я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители. И повелел ему быть
под стражею в Иродовой претории
Так Павел был переправлен к Феликсу в Кесарию, дожидаясь
своих обвинителей по другую сторону баррикад: на чужой
территории Иудеи не очень-то смогут иметь возможность
распоряжаться жизнью Павла.
Самому же Павлу ничего не оставалось, как только ждать и
довериться в руки Вышних.
23:2 Первосвященник же Анания. Сын Неведея был первосвященником в 48-59 гг. по Р.Х. Анания был убит перед началом войны с Римом (66-70 гг. по Р.Х.).
23:3 тебя, стена подбеленная. Гробницы часто подбеливали, чтобы внешне они выглядели благопристойно (Мф. 23,27.28).
23:6 одна часть саддукеев, а другая фарисеев. Эти две группировки придерживались различных политических и религиозных взглядов. Павел воспользовался случаем обострить их религиозные разногласия, заявив себя потомственным фарисеем и сторонником ветхозаветного учения о воскресении мертвых. Это учение, равно как и существование ангелов и духов, отрицали саддукеи (Мф. 22,23-32).
23:9 книжники фарисейской стороны. Специалисты по истолкованию иудейского
23:16 сын сестры Павловой. Видимо, некоторые родственники Павла жили или находились в Иерусалиме.
уведомил Павла. Заключенные получали все необходимое от родственников или друзей, которые могли беспрепятственно их навещать.
23:23-24 Чтобы благополучно доставить Павла к Феликсу, прокуратору римской провинции Иудеи, была задействована пехота и конница в полном вооружении. В Кесарии находилась официальная резиденция властей провинции.
23:26 правителю Феликсу. Феликс прежде был рабом; получив свободу, он достиг влиятельного положения в римской администрации. В 52 г. по Р.Х. император Клавдий назначил его правителем в Кесарию. Римский историк Тацит говорит, что в нем сочеталась власть царя с инстинктами раба ("История", 5.9).
23:31 в Антипатриду. Город, построенный Иродом Великим в честь его отца; он был расположен в сорока восьми километрах к северо-западу от Иерусалима.
Павел, устремив взор на синедрион, сказал: мужи братия я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня.
Первосвященник же Анания стоявшим перед ним приказал бить его по устам.
Тогда Павел сказал ему: Бог будет бить тебя, стена подбеленная! ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня.
Предстоящие же сказали: первосвященника Божия поносишь?
Павел сказал: я не знал, братия, что он первосвященник; ибо написано: «начальствующего в народе твоем не злословь».
Узнав же Павел, что тут одна часть саддукеев, а другая фарисеев, возгласил в синедрионе: мужи братия я фарисей, сын фарисеев; за чаяние воскресения мертвых меня судят.
Когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и саддукеями, и собрание разделилось;
Ибо саддукеи говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа, а фарисеи признают и то и другое.
Сделался большой крик; и, вставши, книжники фарисейской стороны спорили, говоря: ничего худого мы не находим в этом человеке; если же дух или Ангел говорил ему, не будем противиться Богу.
Но как раздор увеличился, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы они не растерзали Павла, повелел воинам сойти взять его из среды их и отвести в крепость.
Перед синедрионом Павел поступил дерзко и смело; он знал, что преграждает себе путь к отступлению. Даже самое начало его речи было вызовом. Сказать: братия, было равносильно тому, чтобы поставить себя на один уровень с судом; нормальное обращение к синедриону звучало так: «Начальники народа и старейшины Израиля». Когда же первосвященник приказал бить Павла, он сам нарушал закон, гласящий: «Тот, кто бьет по щеке иудея, бьет по славе Господней». И Павел тотчас же нападает на первосвященника, называя его стеной подбеленной. Иудей, прикоснувшийся к мертвому телу, становился нечистым. Поэтому было принято подбеливать могилы, чтобы никто не притронулся к ним случайно. И, таким образом, Павел называет первосвященника, по сути дела, подбеленной могилой.
Было, действительно, преступлением говорить дурно о начальниках народа своего (Исх. 22, 28). Павел отлично знал, что Анания был первосвященником ** (По этому вопросу имеются и другие толкования), но Анания имел плохую славу обжоры, вора, хищного грабителя на службе у римлян. Ответ Павла, собственно, означает: «Я никогда не подумал бы, что такой человек мог бы быть первосвященником Израиля». И после этого Павел сделал заявление, которое, — он хорошо знал, — посеет раздор среди членов синедриона. В синедрионе заседали фарисеи и саддукеи, убеждения которых часто были противоположными. Фарисеи придавали принципиальное значение всем мелочам неписаного закона, саддукеи признавали только писанный закон. Фарисеи верили в предопределение, саддукеи же верили в свободу воли. Фарисеи верили в ангелов и духов, а саддукеи — нет.
И вот Павел утверждает, что он фарисей, и за веру в воскресение мертвых его судят. Следовательно, синедрион раскололся на два лагеря. И в ходе вызванного этим спора Павла чуть не растерзали. Дабы спасти его от насилия, тысяченачальник отправил его назад в крепость.
Деяния23,11-24 Раскрытый заговор
В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме.
С наступлением дня некоторые Иудеи сделали умысел, и заклялись не не есть и не пить, доколе не убьют Павла;
Было же более сорока сделавших такое заклятие;
Они, пришедши к первосвященникам и старейшинам, сказали: мы клятвою заклялись не есть ничего, пока не убьем Павла;
Итак ныне же вы с синедрионом дайте знать тысяченачальнику, чтобы он завтра вывел его к нам, как будто вы хотите точнее рассмотреть дело о нем; мы же, прежде нежели он приблизится, готовы убить его
Услышав о сём умысле, сын сестры Павловой пришел и, вошед в крепость, уведомил Павла.
Павел же, призвав одного из сотников, сказал: отведи этого юношу к тысяченачальнику и сказал: узник Павел, призвав меня, просил отвести к тебе этого юношу, который имеет нечто сказать тебе.
Тысяченачальник, взяв его за руку и отошед с ним в сторону, спрашивал: что такое имеешь ты сказать мне?
Он отвечал, что Иудеи согласились просить тебя, чтобы ты завтра вывел Павла пред синедрион, как будто они хотят точнее исследовать дело о нем;
Но ты не слушай их; ибо его подстерегают более сорока человек из них, которые заклялись не есть и не пить, доколе не убьют его; и они теперь готовы, ожидая твоего распоряжения.
Тогда тысяченачальник отпустил юношу, сказав: никому не говори, что ты объявил мне это.
И, призвав двух сотников, сказал: приготовьте мне воинов пеших двести, конных семьдесят и стрелков двести, чтобы с третьего часа ночи шли в Кесарию;
Приготовьте также ослов, чтобы, посадивши Павла, препроводить его к правителю Феликсу.
Этот отрывок важен в двух аспектах: Во-первых, на что готовы были иудеи чтобы убрать Павла. В определенных обстоятельствах иудеи оправдывали убийство. Например, если человек представлял угрозу для общества и морали, они считали его убийство оправданным. И поэтому сорок человек поклялись убить Павла. Клятва эта называлась херем. Человек, дающий такую клятву, произносил: «Да будь я проклят Богом, если не сделаю этого». Эти сорок человек зареклись не есть и не пить и были готовы быть отлученными от Бога до тех пор, пока они не убьют Павла. К счастью, их план был раскрыт племянником Павла. Во-вторых, мы видим, на что было готово пойти римское правительство для обеспечения беспристрастного правосудия. Павел был всего лишь узником, но он был римским гражданином и, поэтому тысяченачальник составил сильный военный конвой, чтобы в безопасности доставить Павла в Кесарию на суд правителя Феликса. Поразителен контраст между фанатической ненавистью иудеев — избранного народа, и беспристрастным правосудием тысяченачальника, язычника в глазах иудеев.
Деяния 23,25-35 Послание тысяченачальника
Написал и письмо следующего содержания:
«Клавдий Лисий достопочтенному правителю Феликсу — радоваться;
Сего человека Иудеи схватили и готовы были убить; я, пришед с воинами, отнял его, узнав, что он Римский гражданин;
Потом, желая узнать, в чем обвиняли его, привел его в синедрион их
И нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков;
А как до меня дошло, что Иудеи злоумышляют на этого человека, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на него пред тобою; будь здоров».
Итак воины, по данному им приказанию, взявши Павла, повели ночью в Антипатриду,
А на другой день, предоставивши конным идти с ним, возвратились в крепость.
А те, пришедши в Кесарию и отдав письмо правителю, представили ему и Павла.
Правитель, прочитав письмо, спросил, из какой он области, и, узнав, что из Киликии, сказал:
Я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители. И повелел ему быть под стражею в Иродовой претории.
Римская администрация находилась не в Иерусалиме, а в Кесарии. Претория — резиденция правителя; а претория в Кесарии находилась во дворце, построенном Иродом Великим. Клавдий Лисий написал весьма беспристрастное и справедливое письмо, и конвой тронулся в путь. От Иерусалима до Кесарии было сто километров, а Антипатрида находилась в 40 километрах от Кесарии. До Антипатриды дорога была опасна и окрестности населены иудеями; за Кесарией же местность была открытой и вовсе непригодной для нападения из засады, и в основном населена язычниками. Поэтому, от Антипатриды большая часть воинского конвоя вернулась назад, оставив для сопровождения Павла лишь конницу.
Правителя, к которому привели Павла, звали Феликс, и имя его вошло в поговорку. Пять лет он управлял Иудеей, два года до этого он был правителем Самарии; два года он еще управлял Иудеей, после чего был устранен от должности. Свою жизнь он начал рабом. Брат его, Палл, был любимцем Нерона, и, благодаря его влиянию, Феликс сперва получил волю, а потом стал правителем. Это был первый в истории раб, ставший правителем римской провинции. Тацит, римский историк, сказал о нем: «Он правил царскими делами душою раба». Он женился поочередно на трех принцессах. Имя первой неизвестно, вторая была внучкой Антония и Клеопатры, а третья была Друзилла — дочь Ирода Агриппы Первого. Это был совершенно беспринципный человек, способный нанять убийцу для убийства своего ближайшего союзника. И вот с таким человеком пришлось Павлу встретиться в Кесарии.
Ап. Павел пред Синедрионом (1–10). Явление Господа Павлу (11 ст). Замысел иудеев убить Павла, раскрытие замысла (12–22). Отправление узника в Кесарию, к прокуратору (23–35)
. Павел, устремив взор на синедрион, сказал: мужи братия! я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня.
«Устремив взор на синедрион» – со спокойною совестью и решительною уверенностью в своей правоте.
«Мужи, братия!» – без прибавления к сему "и отцы" , или «начальники народа» , как в других случаях (ср. ). В высоком сознании, своего апостольского достоинства Павел ставит себя как бы наравне с этими старейшинами народными, показывая, что и узы не лишают его этого достоинства и правоты пред судящими его.
. Первосвященник же Анания стоявшим перед ним приказал бить его по устам.
«Первосвященник Анания» – по Флавию, человек «гордый и грубый» (Флав. Археол. XX, 8 и дал.), сын Неведея (Археол. XX, 5, 2), преемник в этой должности Иосифа, сына Камила (там же, XX, 1, 3; 5, 2), предшественник Измаила, сына Фаби (там же XX, 8, 8, 11). Предшественником тогдашнего прокуратора Феликса – Квадратом он отправлен был в Рим для оправдания пред Кесарем во взведенных обвинениях (Археол. XX, 6, 2; О войне ), – по возвращении, некоторое время сохранял свою должность, от которой был отставлен Феликсом, передавшим эту должность Измаилу, сыну Фаби.
По характеру и образу жизни это был самый развращенный из саддукеев самого худшего периода иудейских иерархов. История передает о его неразумном мщении самарянам и о далеко неблагородных средствах, употребленных им для избежания последствий участия в произведенных при этом убийствах. Талмуд для довершения этой мрачной характеристики Анании прибавляет, что Анания был грабитель-тиран, который своею ненасытною алчностью довел до нищеты низших священников, обсчитывая их в десятинах, и что он посылал своих любимцев с дубинами выбивать десятины силою.
«Приказал бить его по устам» . Вероятно, священнику не понравилось употребление слова "братия" , допустимого только в обращении с равными, хотя Павел вполне мог сказать так, потому что сам был некогда членом Синедриона. Может быть также, слова апостола показались ему дерзким самохвальством и даже Богохульством, после того как Павел обвинялся в нарушении закона и осквернении храма. Как бы то ни было, поступок первосвященника был явным беззаконием, которое не должно было остаться без столь же сильного вразумления. Здесь был оскорблен не только закон, а и правда. Здесь была оскорблена и чистота совести апостола, и, наконец, личная честь его, как римского гражданина, и оскорблена самим судиею! Очевидно, резкое слово апостола нисколько не нуждается в оправдании: оправдание его в самих обстоятельствах дела. При том апостол «не хотел подвергнуться презрению тысяченачальника (по-видимому, здесь присутствовавшего, ср. ). Если этот не осмелился бичевать его и хотел предать его иудеям, то, когда слуги стали бить его, тогда он явил еще большее дерзновение, обратился не к слуге, но к самому повелевшему» (Златоуст).
. Тогда Павел сказал ему: будет бить тебя, стена подбеленная! ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня.
«Бог будет бить тебя» . Это и укоризна, и пророческое предсказание, что отмстит нанесенную обиду. И действительно, спустя несколько лет, в начале Иудейской войны, Анания погиб от руки сикариев, как изменник (Флав., О войне, II, 17, 9).
«Стена подбеленная!» – образное обозначение пустоты и низости кажущегося величия (подобно выражению «гроб поваплен ный» ), извращения личности, лицемерия. «"Стен ой подбеленн ой» называет его потому, что хотя Анания принимал светлый образ человека, который как бы защищает закон и судит по закону, но мысль его полна беззакония. Поэтому Павел и изобличает в нем лицемерный вид наружного расположения к закону» (Феофил.).
Некоторые сравнивают поступок Павла с подобным же случаем на суде Спасителя и находят, что Павел показал пример менее достойный для подражания, чем пример Спасителя. Так, блаж. Иероним, приводя укорительное выражение Павла, задается вопросом: «где же то терпение Спасителя, Который, будучи ведом, как агнец на заклание, не отверзает уст Своих, и так кротко спрашивает ударившего: «если Я сказал худо, покажи, что худо, а если хорошо, что ты бьешь Меня?» Но кто же осмелится произнести осуждение на действие апостола, сравнивая самообладание человеческое с самообладанием Богочеловека, Который, страдая телом, стоял превыше всякой плотской неправды и человеческой слабости!».
Впрочем, сравнение здесь страдает важною неточностью, которая говорит немало в пользу Павла: , во-первых, получил удары – не по приказанию Своих судей . Будь иначе – если бы удары были нанесены по приказанию Каиафы, кто знает, не указал ли бы и ему Спаситель на столь неприличное забвение первосвященником своего достоинства и прав судии? А затем не надо забывать и того, что Сам Господь, обличая лицемерие и дерзость, давал полную свободу Своему праведному гневу в других случаях. Должно думать также, что Павел поступил в сем случае не как обыкновенный человек, а как посланник Божий. А известно, что пророки имели право обличать всех в преступлениях (; ; ; ). Последующее показало, что его укоризна действительно произнесена была в пророческом духе. Если указывают на заповедь Иисуса Христа о подставлении правой ланиты при ударении в левую (), то не надо забывать, что сим требует Он от последователей Своих только удаления от мщения, а не такого молчания, коим питается дерзость людей беззаконных. Павел вернее всякого исполнял волю Господа в этом отношении, ибо сам свидетельствовал о себе: «злословят, а мы благословляем; нас гонят , а мы терпим; хулят , а мы молим ся» (). Но в настоящем случае он поступил не вопреки примеру Христа, Который также обличил несправедливость ударившего Его прежде осуждения. Если Павел как будто и извиняет далее свой поступок, то для того, чтобы устранить подозрение, будто бы он нарушил закон, повелевающий не злословить первосвященника (Иннокентий, еп. Херсонский).
. Павел сказал: я не знал, братия, что он первосвященник; ибо написано: начальствующего в народе твоем не злословь.
«Я не знал, братия, что он первосвященник!» Это признание апостола в неведении первосвященника многим представляется удивительным. Однако удивительного здесь ничего нет. Первосвященник был новый для Павла (вступивший в должность гораздо после его обращения, около 48 года по Р. Х.), и Павел, хотя бывал иногда в Иерусалиме, мог не иметь ни побуждений, ни интереса узнавать его лично, хотя мог знать его имя. Вполне возможно, что трудно было узнать незнакомого первосвященника и в самом собрании, так как по отличиям одежды его можно было узнать лишь при священнослужении (ср. к ). Не всегда можно было узнать первосвященника и по месту председательскому, которое не было неотъемлемым и насущным правом первосвященника, так как Синедрион имел право сам выбирать сопредседателя (ср. к ). Так или иначе, искренность Павла не оставляет места сомнениям. Признание неведения своего относительно первосвященника не было, впрочем, отрицанием силы сказанного Павлом. Заявляя, что он не сказал бы этих своих слов из уважения к достоинству первосвященника , он, однако, дает понять, что оставляет за собою право повторить их в отношении самого поступка, без внимания к личности. Данный урок беззаконию, таким образом, остается во всей своей силе и значении.
«Ибо написано...» , – т. е., если бы я знал, что это первосвященник, то не сказал бы, «ибо написано» ... и т. д. (Исх.22по LXX),
. Узнав же Павел, что тут одна часть саддукеев, а другая фарисеев, возгласил в синедрионе: мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят.
«Узнав же Павел» . Вероятно, по каким-либо отличиям во внешности и благодаря отдаленному знакомству с некоторыми Павел замечает искусственную сплоченность своих судей, при непримиримом до крайности противоречии их религиозных убеждений, и это наводит его на счастливую мысль перенести свой вопрос на другую почву, на которой прежде всего обнаружилось бы отсутствие единодушия в предубеждении против него. С удивительным присутствием духа, проницательностью и мудростью, одним смелым оборотом мысли и речи он разлагает собрание на взаимоуничтожающие его элементы, привлекая на свою сторону из двух господствующих здесь партий сильнейшую фарисейскую.
«Я – фарисей, сын фарисея» – (в некоторых списках сын фарисеев), т. е. не только по личному своему убеждению фарисей, но и по природе, природный потомственный фарисей , в котором не только убеждения, но и плоть, и кровь древних фарисеев. Этим признанием апостол не только отделял себя от той части собрания (саддукейской), которая позволяла себе отрицать некоторые истины закона Моисеева (), но и увлекал, так сказать на бой другую правомыслящую часть собрания (фарисейскую), указав и наиболее больное место раздора, с которого следовало начать.
«За чаяние воскресения мертвых меня судят» . Перевод подлинника в данном месте страдает важною неточностью. В греческом тексте это место читается так: περί ελπίδος καί αναστάσεως νεκρῶν εγώ κρίνομαι , точнее русского славянский текст: «о уповании и воскресении мертвых аз суд приемлю» . Так как слово "чаяние" , упование, надежда имело специальный смысл и относилось к Мессии , Мессианским чаяниям (ср. ), то и выражение Павла прежде всего хочет сказать, что он стоит пред судом за Надежду Израиля – Мессию (ср. ). Что касается второй половины обвинения – «воскресения мертвых» , то здесь подразумевается, конечно, прежде всего христианская вера в воскресение Спасителя , а потом и вообще вера в «воскресени е мертвых" , по примеру сего уже воскресшего «Первенца мертвых». Как в той, так и другой части обвинения Павел указывает лишь общие соприкосновенные с фарисейским учением стороны, независимо от христианского понимания дела, чем и достигает страстной защиты себя в разгоревшемся на этой почве споре. Бесподобно мудрый и искусный прием! Лучшая и сильнейшая защита!
. Когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и саддукеями, и собрание разделилось.
. Ибо саддукеи говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа; а фарисеи признают и то и другое.
«Произошла распря» – из дальнейшего видно (), что распря сильная и страстная, вполне оправдавшая надежды Павла.
«Саддукеи говорят, что нет воскресения, ни ангела, ни духа» , с учением о которых тесно связано учение о воскресении. Ср. к ; подробнее о сектах сообщает Археол. Флав. XVIII, 1, 4; О войне .
. Сделался большой крик; и, встав, книжники фарисейской стороны спорили, говоря: ничего худого мы не находим в этом человеке; если же дух или Ангел говорил ему, не будем противиться Богу.
«Книжники фарисейской стороны» , – т. е. представители фарисейской учености (ср. к ), бывшие на собрании, не только стали на сторону Павла, но и ядовито укололи противную партию допущением возможности, что Павел говорит по научению отрицаемых саддукеями ангела или духа. По-видимому, фарисеи знали об обстоятельствах обращения Павла (может быть, успевшего сообщить об этом в продолжение заседания), и выражение их – «если дух или ангел говорил ему» – представляет вольную передачу его рассказа о явлении и словах ему Господа .
«Не будем противиться Богу...» Это выражение находится далеко не во всех древних списках, и отсутствие его придает вышеприведенной фразе несколько другой оттенок мысли, приемлемый и при чтении целиком данного места. Греческое построение речи вполне позволяет и как будто даже требует самостоятельного понимания первой части изречения: ει δέ πνεῦμα ελάλησεν αυτῶ , ή άγγελος – «а что если дух говорил ему или ангел?» Подразумевается, конечно, то, что, может быть, впоследствии и появилось в тексте вместо пояснения: μή θεομαχῶμεν – не будем Богоборствовать!
. Но как раздор увеличился, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы они не растерзали Павла, повелел воинам сойти взять его из среды их и отвести в крепость.
«Чтобы они не растерзали Павла» . Спор достиг такой степени запальчивости и раздражения, что тысяченачальник начал небезосновательно опасаться, как бы Павел не сделался жертвою взаимного раздражения партий, как бы одна из них – враждебная ему, саддукейская – в раздражении не бросилась насильно на апостола, чтобы нанести ему оскорбление, а другая – временно расположившаяся к нему, фарисейская – не ринулась на защиту его, и как бы при этом они не растерзали Павла в буквальном смысле слова.
«Повелел воинам сойти» – из Антониевой крепости к месту заседания Синедриона, вероятно, во дворе язычников при храме. Тысяченачальник теперь имел двоякий долг охранять безопасность Павла и как блюститель порядка, и как охранитель прав римского гражданства.
. В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме.
"Явясь ему" – как? во сне или состоянии экстаза (ср. ), из текста не видно. Слова Господа, явившегося Павлу, и ободряют его, чтобы он не боялся иудеев, и предвозвещают продолжение его любимого проповеднического служения в самом центре языческого мира – Риме. Это – и лучшая защита узника, и лучшее ему утешение.
. С наступлением дня некоторые Иудеи сделали умысел, и заклялись не есть и не пить, доколе не убьют Павла.
«Некоторые иудеи» – вероятно, из прежних малоазийских гонителей Павла (), не без поощрения и содействия новых врагов его, саддукеев.
«Заклялись» – наложили на себя обет с клятвою, т. е. с призыванием на главу свою проклятия Божия, если они вкусят пищу, не исполнив своего намерения. Такая формула заклятия содержит в себе сильнейшее побуждение к немедленному и неустранимому ничем осуществлению предпринятого замысла.
. Они, придя к первосвященникам и старейшинам, сказали: мы клятвою заклялись не есть ничего, пока не убьем Павла.
«К первосвященникам и старейшинам» – несомненно первосвященнической партии. Ее согласия и одобрения было достаточно, чтобы убедить Синедрион на вторичное собрание по делу Павла. Для сего достаточно было обратиться уже к одному первосвященнику, способному, по свидетельству Иосифа Флавия, на какое угодно преступление.
. Услышав о сем умысле, сын сестры Павловой пришел и, войдя в крепость, уведомил Павла.
«Сын сестры Павловой» О нем, кроме здесь сказанного, ничего более неизвестно.
«Вошедши в крепость» . Вероятно, апостол после объявления о своем римском гражданстве содержался в крепости без особенных строгостей, так что к нему могли иметь доступ родные; так было и в Кесарии после (), и в самом Риме ().
. Павел же, призвав одного из сотников, сказал: отведи этого юношу к тысяченачальнику, ибо он имеет нечто сказать ему.
Чтобы не разглашать дела, требовавшего возможной тайны, апостол не говорит о нем сотнику, а просит отвести племянника своего прямо к тысяченачальнику, так что знали о замысле на жизнь Павла только трое – сам Павел, племянник его и тысяченачальник (). «Достойно удивления, говорит Златоуст, как Павел не смутился и не сказал: что же это значит? Справедливо ли сказанное мне Христом? () Нет, он не думал и не чувствовал ничего такого, а только веровал. Впрочем, веруя, он не дремал, и не преминул сделать то, что можно было при помощи человеческой мудрости».
. Тот, взяв его, привел к тысяченачальнику и сказал: узник Павел, призвав меня, просил отвести к тебе этого юношу, который имеет нечто сказать тебе.
«Узник Павел» – при сравнительной легкости заключения Павел все же остается узником ввиду неопределенности важности и степени его виновности.
. Тысяченачальник, взяв его за руку и отойдя с ним в сторону, спрашивал: что такое имеешь ты сказать мне?
«Взяв за руку» – выражение дружелюбия, одобрения и готовности внимательно отнестись к заявлению.
«Отшедши с ним в сторону» – для лучшего сохранения тайны.
. И, призвав двух сотников, сказал: приготовьте мне воинов пеших двести, конных семьдесят и стрелков двести, чтобы с третьего часа ночи шли в Кесарию.
«Воинов двести» – разумеется – "пеших" , с полным вооружением, в отличие от конных воинов и легковооруженных стрелков. Конвой апостола, таким образом, состоял из 400 пехоты и 70 человек всадников. Неизлишняя предосторожность, вызванная разве немного менее угрожающим количеством озлобленных врагов Павла.
«С третьего часа ночи» – по-нашему – с 9-го часа вечера. Такое распоряжение дается отчасти потому, что в тех жарких странах удобнее путешествовать ночью, отчасти же и для большей безопасности от иудеев, для чего требовалась также и спешность ().
. Приготовьте также ослов, чтобы, посадив Павла, препроводить его к правителю Феликсу.
В распоряжении Лисия вести Павла на ослах нельзя не видеть его заботы об удобствах и облегчении пути для апостола, а отсюда и его расположения к нему.
"Правител ь Феликс" – тогдашний римский прокуратор Иудеи, вольноотпущенник императора Клавдия, брат любимца Неронова – Палласа, зять Ирода Агриппы I (см. к ). Получил прокуратуру от Клавдия, после смены Кумана, около 53 года по Р. Х., исправляя «должность царскую в рабском духе», по выражению Тацита (Ист. V, 9). Не было преступления, на которое бы он не был способен. Его обвиняли даже в личном участии при разбоях, в союзе с зилотами и завзятыми разбойниками.
. Сего человека Иудеи схватили и готовы были убить; я, придя с воинами, отнял его, узнав, что он Римский гражданин.
«Отнял его, узнав, что он римский гражданин» . Младший чиновник здесь допускает намеренную письменную ложь, чтобы выслужиться и закрыть свой опрометчивый поступок с апостолом, о гражданских правах которого он узнал уже после приведения в крепость, когда хотел бичевать апостола (). Эта маленькая, характерная черта письма, несомненно, свидетельствует о его подлинности.
. и нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков.
«В спорных мнениях» – .
. А как до меня дошло, что Иудеи злоумышляют на этого человека, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на него перед тобою. Будь здоров».
«Приказав и обвинителям говорить на него пред тобою» . Очевидно, в исполнение этого приказания, доселе не упомянутого, и являются вскоре к прокуратору обвинители Павла (Деян.24и д.).
. Итак воины, по данному им приказанию, взяв Павла, повели ночью в Антипатриду.
«Антипатрида» – построена Иродом I в честь отца его, Антипатра, на пути из Иерусалима в Кесарию, верстах в 60 от Иерусалима и 35 от Кесарии.
. А на другой день, предоставив конным идти с ним, возвратились в крепость.
«На другой день» – как видно, переход совершен с возможною поспешностью, ради безопасности узника.
«Предоставив конным идти» . Далее Антипатриды, вблизи Кесарии, резиденции прокуратора, безопасность Павла могла считаться обеспеченною, почему излишняя часть войска и возвращается обратно в Иерусалимскую крепость.
. Правитель, прочитав письмо, спросил, из какой он области, и, узнав, что из Киликии, сказал:
«Из какой он области?» – об этом действительно не упоминается в донесении Лисия.
. я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители. И повелел ему быть под стражею в Иродовой претории.
«Я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители» . Здесь разумеется подробный судебный официальный допрос, в отличие от предварительного, краткого и частного, может быть, и ограничившегося упомянутым вопросом.
«В Иродовой претории» . Построенный Иродом I дворец, в котором жили прокураторы. Таким образом, здесь Павел не был заключен в темницу вместе с обыкновенными узниками, а содержался под стражею в том же доме, где жил и прокуратор. Вероятно, доброе слово об узнике в письме Лисия способствовало такому сравнительно мягкому к нему отношению. Дееписатель в дальнейшем прямо замечает, что после допроса Павла в присутствии его обвинителей прокуратор делает нарочитое распоряжение «не стеснять узника» ().
Деян. 23:1-2 . Однако стоило апостолу заявить синедриону, что он всею доброю совестью жил пред Богом (сравните 24:16), как первосвященник… Анания… приказал тем, которые стояли рядом с Павлом, бить его по устам. Это вполне согласуется с характером Анании, как описан он историком Флавием; первосвященник этот был грубым, нечестивым и алчным человеком.
Деян. 23:3-5 . Самообладание изменило Павлу: как может первосвященник, который должен судить по закону всякого, кто подозревается в нарушении его, сам поступать явно вопреки закону? (Согласно еврейскому закону человек, чья вина не доказана, - невинен.) Со стеной, выкрашенной белой краской, апостол сравнивает Ананию потому, что тот лишь внешне выглядел праведным и чистым. Многих удивляет фраза Павла: я не знал, братия, что он первосвященник; но, в сущности ничего удивительного в ней нет.
Вероятно, в эти минуты синедрион яалял собой большую группу беспорядочно толпившихся людей, в которой нелегко было распознать первосвященника, тем более что по одежде его можно было узнать лишь во время служения в храме. Кроме того, вполне вероятно, что лично Павел не знал первосвященника (так как долгое время никак не был связан с синедрионом, и к тому же первосвященники часто сменялись в те годы римской властью; Таблицу семьи Анна в толковании на Деян. 4:5-6). Так или иначе, Павел заверил синедрион в своем уважении к самой позиции первосвященника, учрежденной Богом, сославшись на сказанное в Исх. 22:28.
Деян. 23:6-9 . Оценив возникшую обстановку, апостол понял, что беспристрастный суд в ней невозможен. И тогда он мудро и стремительно меняет "тактику", делая ставку на раскол своих противников. Фарисеи, хоть и далекие от христианского учения, были, тем не менее, ближе апостолу (вышедшему из их среды) в его мировоззрении - по сравнению с саддукеями, не признававшими воскресения, ни Ангела, ни духа.
И вот, аппелируя к фарисеям, Павел заявляет, что его, фарисея, сына фарисея… судят… за чаяние воскресения мертвых, т. е. за надежду на него (24:15; 26:6-7; 28:20). Умно рассчитанный ход возымел успех, так как возник и с каждой минутой разгорался все более спор между фарисеями, выступившими в защиту Павла, и саддукеями.
Деян. 23:10 . Но как раздор увеличился, то Павел оказался среди своих соплеменников в большей опасности, чем в римской тюрьме. А потому тысяченачальник… повелел воинам увести его назад в крепость.
е. Павлу грозит опасность (23:11-32)
Деян. 23:11 . Значение этого явления Господа Павлу - не только в утешении и ободрении, которые он получил (сравните 18:9-10), но и в подтверждении правильности Павлова решения идти в Рим. Евангелие Иисуса Христа должно было пройти путь (в буквальном смысле слова) от Иерусалима до Рима, проделав его посредством апостола Павла. Это явление ему Иисуса Христа было четвертым по счету (9:4-6; 16:9; 18:9-10).
Деян. 23:12-13 . Между тем ненависть к Павлу со стороны иудеев была так велика, что уже на следующий день сорок из них, особенно фанатично настроенных, заклялись (здесь греческое слово, показывающее, что они призвали на свою голову проклятие - да поразит оно их в случае невыполнения ими задуманного) не есть и не пить, доколе не убьют Павла (сравните с намерением убить его в 21:31). Можно предположить, что позднее эти люди были освобождены от заклятия законниками - в виду целой серии драматических событий, изменивших обстоятельства Павла.
Деян. 23:14-15 . Готовность нервосвященников и старейшин принять соучастие в заговоре выдает как отсутствие у них законных оснований для осуждения Павла, так и их личную безнравственность. Фанатизм упомянутых "сорока" явствует из того, что они готовы были погибнуть сами (и какая-то часть их безусловно погибла бы от руки римлян при попытке осуществить свой план)-лишь бы убить апостола.
Деян. 23:16-22 . Неназванный по имени племянник Павла, услышав каким-то образом о сем умысле, пришел в крепость и сообщил о нем Павлу, а затем и тысяченачальнику Клавдию Лисию. Несколько вопросов, на которые ответов нет, возникают в этой связи. Был ли сын сестры Павловой христианином? Каким образом узнал он о заговоре? Жила ли сестра Павла в Иерусалиме? И если у апостола были в этом городе родственники, то почему он не остановился у них? Выслушав сообщение юноши, тысяченачальник отпустил его, попросив никому не говорить о том, что поставил его в известность об этом заговоре.
Деян. 23:23-24 . Лисий решил удалить Павла из этого опасного места. И принял все меры для безопасности его бегства. Выйти из Иерусалима апостол должен был в сопровождении двух сотников и четырехсот семидесяти пеших и конных воинов - под покровом темноты в 9 часов вечера). Кесария, куда они направлялись, не знала столь частых и буйных волнений, как Иерусалим. В третий раз покидал апостол город втайне, ночью (сравните с бегством из Дамаска в 9:25 и из Фессалоник в 17:10).
Деян. 23:25-30 . Это было в обычаях того времени - отправляя узника к более высокому начальству, посылать с ним сопроводительное письмо с изложением сути дела. Так поступил и Клавдий Лисий. В письме он несколько погрешил против истины, сказав, что отнял Павла у иудеев, узнав, что он Римский гражданин (стих 27); про это он узнал от своего подчиненного после того, как распорядился бичевать Павла (о чем в письме предусмотрительно умолчал; 22:25,29). Значение письма Лисия Феликсу в том, что римский тысяченачальник объявляет в нем о невиновности Павла (23:29). Сравните с подобными же заявлениями Галлиона (18:14-15), чиновника городского управления в Ефесе (19:40), фарисеев (23:9), Феста (25:25) и Ирода Агриппы (26:31-32).
Деян. 23:31-32 . Расстояние от Иерусалима до Антипатриды составляло более 50 км. Особенно опасным (благоприятным для устройства засады) был участок пути от Иерусалима до Лидды (современный Лод; сравните 9:32-43), протяженностью 10-12 км. Судя по тому, что вооруженный отряд уже на другой день достиг Антипатриды, шли они с большой поспешностью (ради безопасности Павла). От Антипатриды до Кесарнн оставалось примерно 40 км. относительно безопасного пути, так что большая часть солдат возвратилась в свои казармы, в крепость Антония, предоставив семидесяти конным воинам довести апостола до резиденции правителя Феликса.
3. ЗАТОЧЕНИЕ ПАВЛА В КЕСАРИИ (23:33 - 26:32)
а. Павел защищает себя перед Фениксом (23:33 - 24:27)
Деян. 23:33-35 . Когда конники привели Павла… в Кесарию, то правитель подверг его предварительному допросу. Речь идет о Феликсе, прокураторе Иудеи в 52-58 гг. Он - один из трех римских прокураторов, упоминаемых в Новом Завете. Другие - это Понтий Пилат (26:36) и Порций Фест (58-62 гг.). Феликс был женат на Друзилле (24:24), сестре Ирода Агриппы II, того царя Агриппы, о котором читаем в 25:13 - 26:32. (Таблицу семейства Иродов в толковании на Лук. 1:5.) Узнав, что Павел из Киликии, Феликс решил выслушать его, но в присутствии его обвинителей.
Очевидно, любое дело могло разбираться либо в провинции, из которой был обвиняемый, либо в той провинции, где он совершил предполагаемое преступление. Так что для Феликса ответ Павла на вопрос, из какой он области, имел существенное значение. Киликия в то время провинцией не была, но подчинялась в административном отношении римскому наместнику в Сирии, по сравнению с которым Феликс являлся чиновником рангом пониже, управлявшим лишь частью подчиненной тому территории.
И ему не пристало беспокоить наместника по столь незначительному поводу. Не хотел Феликс навлекать на себя и гнев иудеев, понуждая их отправиться в далекий Тарс - для разбора дела Павла там. Так что вынесенное им решение было единственным для него разумным - самому разобраться с этим делом, подождав, когда явятся… обвинители Павла (сравните 23:30).
