Институциональная теория Т. Веблена

Основоположником институционализма был амери­канский ученый Т. Веблен. Его главный
труд – «Теория праздного класса» (1899).

Институционализм Веблена носит социально-психологический характер, так как он выводит ряд экономических явлений из общественной психоло­гии. В основе его взглядов лежит своеобразное понимание человека как биосоциального существа, руководимого врожденными инстинктами: самосо­хранения и сохранения рода, склонности к соперни­честву, подражанию, праздному любопытству, пред­расположение к эффективным действиям (инстинкт мастерства) и т.д. Полемизируя с неокласси­ками, Веблен писал, что предметом политической экономии является человеческая деятельность во всех ее проявлениях, общественные науки призваны заниматься изучением отношений между людьми.

Экономика рассматривается Вебленом как эволюционная открытая система, испытывающая постоянные воздействия внешней среды, культуры, политики, природы и реагирующая на них. Поэтому институционализм отрицает важнейший постулат неоклассической
теории – стремление экономики к равновесию, рассматривая его как нетипичное и очень кратковременное состояние. Есть факторы внутри и вне системы, порождающие состояние «напряженности», бесконечный процесс изменений и развития. Он называется «кумулятивным» (усиливающимся). Веблен считал, что «современная наука все в большей мере становится теорией последовательных изменений, понимаемых как изменения самоподдерживающиеся и не имеющие конечной цели».

Однако процесс может завершиться, если действует эффект блокировки, который может быть создан политическими и другими структурами.

Веблен вводит в науку научные понятия: «институция» (обычай, заведенный порядок) и «институт» (порядок, закрепленный в форме закона или учреждения). Впрочем, часто «институтами» называют и то, и другое.

Веблен делает упор на культурные нормы и традиции, подчеркивая, что институты не столько ограничивают, сколько направляют, облегчают и поощряют человеческую деятельность. Институты формируют связи между людьми, стирают различия в индивидуальном поведении и делают поведение индивида понятным и предсказуемым.

Будучи общепринятыми, институты стабильны, но эта стабильность время от времени нарушается, сменяясь периодом распада одних институтов и появления других. Источниками изменения являются «праздное любопытство» (творчество) и конфликты. Первый источник порождает научные, технические и социальные изменения,
второй – трения между институтами, особенно сложившиеся в разные исторические эпохи.

Другое важное понятие институционалистской теории – эволюция институтов. Веблену принадлежит идея о том, что институты могут быть уподоблены генам и что эволюция в хозяйственной системе и в живой природе протекает если не по общим, то по близким законам. Эволюционная экономика в той или иной мере опирается на дарвиновские принципы селекции: наследственность, изменчивость и естественный отбор. Веблен описывает механизмы реализации этих принципов.

Согласно Веблену, институт по своей природе обладает свойствами «непрерывности» (наследственности), поскольку представляет собой самовоспроизводящийся социальный феномен. Как и биологический ген, институт тоже передает информацию, но в экономической среде и путем имитации и обучения. Этим и объясняется огромное значение, которое Веблен придавал социокультурной среде.

Как и биологические гены, институты обладают изменчивостью под влиянием социальной, культурной, политической и природной среды. Однако институты могут мутировать и случайно, при этом могут возникать устойчивые случайные траектории развития. Этим признанием случайных процессов институцонально-эволюционная теория отличается от других учений, которые исходят из принципа детерминированности экономических процессов и явлений.

Кроме того, институционалисты вводят в свою теорию критерий «выживания» наиболее приспособленного, т.е. сохранения и распростра­нения тех или иных институтов, которые обладают наибольшим набором «социально целесообразных» признаков. Такие институты помогают выживанию групп людей или всего общества. «Выживают» те из них, которые в конечном счете ведут к росту богатства, свободы и благополучия всего общества. Социально нецелесообразные институты со временем заходят в тупик и прекращают свое существование.

Анализируя капиталистическое общество, Веблен создает концепцию «индустриальной» системы. Согласно этой теории капитализм («денежное хозяйство») проходит две ступени развития: господство предпринимателя и господство финансиста. На второй стадии характерно противостояние между индустрией (сфера материального производства) и бизнесом (сфера обращения). Деятели индустрии (предприниматели, инженеры, рабочие) – носители прогресса, бизнесмены же ориентированы только на прибыль, производство их не интересует. Бизнес персонифицирован в «праздном классе»: это финансовые магнаты, спекулянты. Бизнесмены не принимают непосредственного участия в производстве, собственность стала «абсентеистской» (неосязаемой), главным средством извлечения прибыли в ХХ в. сделался кредит. С его помощью бизнесмены прививают ценные бумаги, которые приносят им спекулятивные доходы. Рост фиктивного капитала (ценных бумаг) во много раз превосходит увеличение стоимости материальных активов компаний.

Канонов, которая была создана праздными*классами и получила свое полное вы­ражение в эпоху империализма. И прежде всего это от­носится к идеологии потребительства, мещанства. Пре­клонение перед вещами, стремление выделиться из толпы за счет демонстрации вещей, погоня за нелепыми причу­дами моды предстают в освещении Веблена как атавизм, мишура, которая только мешает человеку, поскольку уничтожает лучшие его задатки.

Как известно, для капитализма характерен товарный и денежный фетишизм. По существу, Веблен дает иллю­страцию того, как в сознании людей возникает и форми­руется фетишизм вещей, который впоследствии принимает форму товарного фетишизма-явления, открытого и науч­но обоснованного К. Марксом.

Вместе с тем, как и при исследовании Вебленом про­блемы собственности, его анализ власти вещей и денег в буржуазном обществе характеризуется психологизацией экономических явлепий и хотя и точным, впечатляющим, но поверхностным их описанием. Веблен не сумел вы­явить корней многих изучаемых им процессов в капитали­стическом обществе, а в ряде случаев свел их лишь к про­явлению присущих человеку инстинктов. Такой инстинкт, как «предрасположенность людей к соперничеству», кла­дется им в основу демонстративного расточительства; бо­лее того, на склонности к соперничеству фактически ока­зываются выстроены все институты «денежной цивили­зации».

Объявляя открытый им «закон демонстративного рас­точительства» «фундаментальным», «великим» законом денежной цивилизации, Веблен гипертрофирует роль по­требления. Не производство, а потребление выступает у него решающим фактором развития общества. Напомним, что у сформулированный им закоп возвы­шения потребностей органически связан с развитием про­изводства и обусловлен им. Оно порождает, во-первых, рост потребностей в средствах производства, и, во-вторых, в результате развития производства на основе техниче­ского прогресса создаются многочисленные новые виды продукции, которых ранее не было, и возникает потреб­ность в них. Эту органическую связь производства и по­требления при определяющей роли производства Веблен игнорирует. "

Гипертрофия роли «демонстративного расточительст­ва» сказывается и при анализе Вебленом ряда экономиче­ских явлений и категорий. Так, методы конкурентной борьбы между состоятельными людьми он сводит прежде всего к «демонстративному потреблению», оставляя в сто­роне борьбу буржуазии в процессе производства и при­своения прибавочной стоимости.

Со всей очевидностью проявляется свойственное Веб­лену игнорирование производственных отношений, пре­увеличение роли потребления и психологических факторов при рассмотрении товара и его свойств. В концепции Веб­лена потребительная стоимость товара характеризуется двумя видами «утилитарности»: во-первых, «функцио­нальной утилитарностью», т. е. удовлетворением необхо­димых потребностей (в пище, одежде, жилище и проч.), и, во-вторых, способностью приносить покупателю товара соответствующий почет, признание - «дополнительная утилитарность». Однако этой дополнительной утилитар­ности Веблен придает решающее значение. Он пишет о критериях оценки полезности товаров: «Привычка искать в товарах признаки избыточной дороговизны и требовать, чтобы во всех товарах была видна какая-то дополнитель­ная, выгодная для завистнического сравнения утилитар­ность, приводит к изменению в критериях, по которым выводится общая оценка полезности товаров. В оценке товаров потребителем то, что доставляет почет, и то, что является грубо функциональным, не существует отдельно друг от друга, оба эти компонента составляют неразрыв­ную в своей совокупности полезность товаров» (с. 175). По Веблену, целевое назначение производства товаров одинаково при всех способах производства и связано лишь с потенциальной ценностью товара для потребителя, с его потребительной стоимостью. Здесь он игнорирует второе свойство товара - стоимость, которая в капиталистиче­ском обществе приобретает доминирующее значение, по­скольку целью производства товаров становится получе­ние прибавочной стоимости, присваиваемой капиталиста­ми в результате реализации товара как стоимости.

С позиции универсального «закона демонстративного расточительства» Веблен рассматривает товары, создан­ные в результате процесса машинного производства или ручного труда. Все симпатии Веблена на стороне машин­ного производства. Он утверждает, что товары, созданные машиной, содержат меньше дефектов и вообще лучше могут удовлетворять рациональные потребности покупа­телей. Но в силу действия «закона демонстративного рас­точительства» потребители зачастую выбирают именно продукты ручного труда. «Ручной труд - более расточи­тельный способ производства; следовательно, получаемые этим способом товары надежнее служат цели приобрете­ния денежной репутации; следовательно, следы ручного труда оказываются престижными, и товары, в которых та­кие следы налицо, становятся сортом выше, чем соответ­ственный продукт машинного производства» (с. 177). Отсюда вытекает зачастую неприятие для праздного клас­са товаров, созданных машиной, - в силу их «заурядно­сти», доступности в денежном отношении для многих людей. Потребление такого товара «не доставляет почета, так как оно не служит цели благоприятного завистниче­ского сравнения себя с другими потребителями» (с. 178).

Веблен справедливо подчеркивает, что представление о ложной престижности праздности, ее демонстрация да­же там, где нет достаточных средств для действительно праздного образа жизни, сохраняет свою силу и для семей со средним достатком, в которых глава семьи работает, но стремится обеспечить праздную жизнь жене, с тем чтобы она занималась оформлением жилища, его эстетикой, со­бою - все ради поддержания благопристойности семей­ства, «денежной репутации»: «...подставные праздность и потребление, воспроизводимые женой, а также вспомога­тельное представление праздности посредством слуг оста­ются в моде как условность, пренебречь которой не позво­лят требования репутации» (с. 118). При этом Веблен отмечает, что представители «подставного праздного клас­са», женщины в частности, начинают испытывать отвра­щение к статусу своей бесполезности для общества и про­тестовать, требуя включения их в общественно полезную деятельность и производственный процесс.

По мнению Веблена, идеология культа праздности, ко­торую сеют господствующие классы, нужна им для оправ­дания собственной праздности. Яркий пример тому, как «подставная праздность» не служит на благо самого че­ловека, а превращается в работу по восстановлению лица имущего, - сфера религии. «Соблюдение обрядов благоче­стия» - таким термином обозначает Веблен эту сферу. «...Священнослужители, приближенные божеству, не дол­жны участвовать в производительном труде... никакое за­нятие, которое приносит ощутимую пользу людям, не должно выполняться в присутствии божества... в празд­ники, отводимые для восславления божества или для причастия, никакая работа, полезная обществу, не должна выполняться никем» (с. 151). Боги - идеальный празд­ный класс. Однако образ жизни этого «сверхъестественно­го праздного класса» - точпая копия образа жизни силь­ных мира сего. Соблюдение обрядов благочестия ведет, по словам Веблена, к расхождению эгоистических интересов праздного класса с интересами жизнедеятельности всего человеческого общества.

Пагубное влияние праздного класса распространяется на спорт. В буржуазном обществе «футбол имеет такое же отношение к подлинной физической культуре, как бой быков к сельскому хозяйству ». Специальную главу, на­званную «Вера в удачу», Веблен отводит такому неотъем­лемому атрибуту праздности, как азартные игры. Но и здесь предпочтение отдается автором «Теории праздного класса» психологическим факторам. Он рассматривает пристрастие к азартным играм как проявление «веры в удачу», свойственной людям на всех ступенях эволюции общества.

Наконец, «демонстративную праздность» Веблен ана­лизирует на примере современного ему высшего образова­ния в буржуазном обществе. Этой важной теме автор по­свящает пространную заключительную главу книги - «Высшее образование как выражение денежной культу­ры». Высшее образование - это тоже одна из обширных сфер деятельности, подчиненная законам праздного об­раза жизни. Большим почетом в системе буржуазного высшего образования пользуется, например, классическая филология, древние языки. Классическое образование - залог и свидетельство освобожденности от производства, так как, чтобы его получить, нужно потратить недоступ­ное неимущим людям количество времени и расточитель­ных, а потому и почетных усилий. Веблен с горечью пи­шет, что люди, которые старались расширить горизонты человеческого знания, в современных буржуазных универ­ситетах «находили отнюдь не сердечный прием, их нехотя терпели».

Важный прогрессивный тезис Веблена состоит в том, что по отношению к материальному производству празд­ный класс оказывается не только лишним, но и вредным: «Отношение праздного... класса к экономическому процес­су является денежным отношением - отношением стяжа­тельства, а не производства, эксплуатации, а не полезно­сти» (с. 216). "

Но что же придет на смену существующим институ­там? Позиция Веблена по этому вопросу раскрывается в более поздних его работах, и прежде всего в «Теории де­лового предпринимательства» и книге «Инженеры и си­стема ценностей».

В работах Веблена уделено особое внимание «совре­менной ему экономической организации», или «новой индустриальной системе». Ее характерные черты - «ма­шинный процесс и инвестиции ради прибыли» Термины «индустрия» и «индустриальная система» Веблен упо­треблял практически как синонимы, подразумевая под ними материальное производство, основанное на машин­ной технике, которой он придавал огромное значение. Веблен правильно отмечал такие последствия внедрения машин в процесс производства, как расширение масшта­

1 Т. Veblen. The Theory of Business Enterprise, p. 39.

бов производства, углубление общественного разделения труда и др.

Материальной формой современной цивилизации, по Веблену, является индустриальная система, а направля­ющей силой, которая оживляет эту систему, выступает предпринимательство. Веблен отмечает особенности капи­талистического обобществления производства, которое создает необходимость высокой организации труда, и ука­зывает, что капиталисты не обеспечивают такую высокую организацию, усматривая причину этого в том, что инте­ресы бизнеса не совпадают с интересами развития про­изводства. Он констатирует, что непосредственной целью и стимулом деятельности предпринимателя является получение прибыли, а не развитие производства: «Мотив бизнеса - денежная выгода. Его метод - купля-продажа. Цель - накопление богатства» ".

Поскольку целью предпринимателей, в руках которых находится производство, является исключительно при­быль, постольку возникает противоречие - по термино­логии Веблена, «дихотомия» - между интересами разви­тия производства и интересами капиталистов. Веблен показывает, что во многих случаях бизнесмен не заинте­ресован в расширении и улучшении производства, кото­рым руководит. Разнообразные производственные вопро­сы рассматриваются бизнесменами только в плане воз­можности прибыльной реализации на рынке произведен­ной продукции. Между тем такая возможность может быть достигнута не только путем совершенствования про­изводственного процесса и повышения производительно­сти труда, но и в результате ограничения выпуска товаров и соответственного установления выгодной цены на них. «Капитаны бизнеса», управляющие производством с помощью денежных сделок, не учитывают, какой эф­фект могут вызвать эти сделки, как это отразится на дру­гих предприятиях: «...бизнесмену безразлично, как его операции воздействуют на производство» 2. Веблен прихо­дит к выводу об отделении интересов тех люден, которые управляют, от интересов общества.

Для Веблена характерно противопоставление «инду­стрии» и «бизнеса», материального производства как та­кового и системы производства товаров для извлечения

1 Т. Veblen. Op. cit., p. 40.

прибыли. Подчинение «материальных интересов общест­ва целям извлечения прибыли» Веблен считал важной чертой капитализма. Изучение «дихотомии» сопровожда­лось у Веблена критикой мотивов и методов капиталис­тического хозяйствования, обусловленных «бесстыдной жаждой наживы правящих классов». Он показал на кон­кретных примерах, что система капиталистического пред­принимательства тормозит развитие общественного про­изводства. Но анализ Вебленом «дихотомии» оказался поверхностным; он предложил психологическую трактов­ку отмеченного им противоречия. Именно «психологию бизнеса», т. е. непосредственные мотивы и цели капита­листов, их «правила поведения», Веблен считал опреде­ляющей в системе капиталистического предприниматель­ства. Он не дал правильного анализа обнаруженного им противоречия. Отождествляя свою трактовку «дихото­мии» с сущностью капитализма, он игнорировал систему эксплуатации труда капиталом на базе капиталистической собственности на средства производства. У пего полно­стью выпадает факт присвоения капиталистами неопла­ченного труда рабочих в форме прибавочной стоимости как основное и определяющее содержание капиталисти­ческого способа производства. Отношение между антаго­нистическими классами - буржуазией и пролетариатом- Веблен не исследует, подменяя его рассмотрением «психо­логии бизнеса». Между тем «психология бизнеса»-элемент вторичный, производный; она возникла и сформировалась на базе капиталистических отношений собственности . Именно капиталистическая собственность на средства производства, возможность присваивать результаты чужого труда являются основой жажды прибыли как глав­ного мотива деятельности капиталистов. Стремление к из­влечению прибыли, которое Веблен считает источником всех пороков капитализма, есть лишь отражение объек­тивно обусловленной цели капиталистического производ­ства - получения и присвоения капиталистами прибавоч­ной стоимости.

По мнению Веблена, с развитием капитализма «дихо­томия» производства и бизнеса обостряется. Сфера ры­ночных отношений, разнообразные спекулятивные опера­ции становятся более выгодными для капиталиста, чем непосредственно предпринимательская деятельность . В ре­зультате многие капиталисты отвлекаются от организации производственного процесса и начинают вкладывать часть своих капиталов в различные спекулятивные сделки: «Вместо прежнего капитализма, когда капиталист регули­ровал некий производственный процесс, пришло оживле­ние перераспределения капитальных вложений в более прибыльные сделки» Веблен отмечает ряд черг монополистического капитализма: образование и рост кор­пораций, громадные масштабы корпоративной собствен­ности, ликвидацию свободной конкуренции и др. Но глав­ным Веблен считает не концентрацию производства , на базе которой вырастают монополии, а широкое использо­вание кредита и образование «абсентепстской собственно­сти». Термин «абсентеистская » («отсутствующая», «не­осязаемая») собственность Веблен применял для обозначения отделения собственности от управления и руководства промышленным производством. Эта собствен­ность представлена капиталистом, который не участвует в управлении своим предприятием, а следовательно, в создании готового продукте, занят разнообразными спеку­лятивными операциями, не связанными с производством.

По мере широкого распространения корпораций про­тиворечие между индустрией и бизнесом еще более обо­стряется. Это проявляется прежде всего в том, что финан­совая олигархия зачастую получает большую долю своих доходов путем купли-продажи на рынке «титулов собствен­ности», а не за счет роста производства и повышения его эффективности; «корпорация - это всегда предприятие бизнеса; она является средством делать деньги, а не про­изводить товары» 2.

Веблен отмечает факты персональной унии крупной финансовой буржуазии с государственным аппаратом . По его определению, буржуазное государство превратилось в «департамент бизнеса», а крупная буржуазия получает политическое господство, что дает ей доступ к националь­ным богатствам страны. Погоня за прибылью, осуществ­ляемая корпорациями, приводит к хищническому исполь­зованию, к расточению природных богатств, что имеет крайне отрицательные последствия для производства, об­щественных интересов.

Веблен неоднократно возвращался к вопросу об «отде­лении собственности от контроля над нею», наиболее на­глядно проявившемся в широком распространении снете­

1 Т. Veblen. The Theory of Business Enterprise, p. 24-25 -

2 Т. V e Ы e n. The Absentee Ownership..., p. 85. yn

мы участия («холдинг-системы»). Он анализирует, как именно крупные финансовые компании, выступая соб­ственниками контрольного пакета акций , подчиняют сво­ему влиянию многие предприятия и более слабые корпо­рации. Интересы этих «незримых» владельцев предприя­тий особенно далеки от интересов общества: «материаль­ное производство находится под контролем людей, инте­рес которых концентрируется на возрастании ценности нематериальных активов »

Таким образом, Веблен занимает позицию осуждения крупного капитала, его господства з экономике и поли­тике. Но пороком анализа Веблена является гипертрофия роли сферы обращения в капиталистической экономике. Источник противоречий он пытается найти в пределах указанной сферы и концентрирует свое внимание на де­нежных и кредитных отношениях.

Период монополистического капитализма Веблен рас­сматривал как кульминацию противоречия между «бизне­сом» и «индустрией». Прогноз Веблена о будущем капи­талистического общества в значительной степени основан на концепции «дихотомии». Он постоянно подчеркивал, что развитие «индустрии» подводит к необходимости пре­образований. По существу, Веблен дал подробное описа­ние того, что производственные отношения капитализма тормозят развитие производительных сил, но не сумел вскрыть сущности капитализма, игнорировал капитали­стическую эксплуатацию и в результате предложил оши­бочный сценарий дальнейшего развития общества. По этому сценарию в будущем установится власть техниче­ской интеллигенции - «технократия». Технократическая концепция Веблена - важнейшая часть его теории.

По мнению Веблена, взаимодействие технических, эко­номических, биологических, психологических и других элементов имеет место всегда, но по мере развития капи­тализма техника оказывается главным фактором социаль­но-экономического развития. После изобретения и внедре­ния различных машин крупное машинное производство становится центральным звеном экономической структу­ры общества, оно навязывает его участникам особый спо­соб мышления. Веблен считал, что работники крупного машинного производства оказываются автоматически заинтересованы в его лучшем функционировании, техни-

1 Т. Veblen. The Theory of Business Enterprise, p. 176.

ческой эффективности, что вынуждает их стремиться к ее повышению, и это превращается для них в принцип поведения. Отсюда Веблен делает неправильный вывод, что интересы работников крупного машинного производ­ства совпадают с общественными интересами, лучшее функционирование промышленности приводит к увеличе­нию производства товаров, материальному благосостоя­нию общества.

Наиболее прогрессивной общественной группой Веб­лен считал инженерно-техническую интеллигенцию. Он противопоставлял инженеров бизнесменам: по мере раз­вития капитализма «производительные функции» перехо­дят к инженерам, а капиталисты занимаются лишь финансовой деятельностью и не выполняют полезной ра­боты. Одной из причин, вызвавших такой переход, яви­лось усложнение производственных процессов, техниче­ский прогресс: «развитие технологии требовало возросше­го объема специальных знаний». Научно-технические знания, которыми обладают инженеры, не только отделя­ют их от бизнесменов, но и порождают противоречия меж­ду ними: «Капитаны финансов, занятые делами бизнеса, далеко ушли от реального производства, они все менее доверяли техническим специалистам, которых не понима­ли, но без которых не могли обойтись» Главным источ­ником противоречий между инженерами и бизнесменами Веблен считал несоответствие целей и методов, применяе­мых теми и другими в своей деятельности. Основной целью инженеров является наилучшая работа промыш­ленности, а не прибыль, как для бизнесмена, который ста­новится лишним звеном экономической организации. «Для производства товаров и услуг, необходимых общест­ву, инженеры не нуждаются во вмешательстве бизнесме­нов...» Несовместимость принципов и методов финансовой олигархии с интересами развития производства означает, по мнению Веблена, неизбежность создания новой формы экономической организации общества; «на пути производ­ства товаров и услуг стоит бизнес» 2. Веблен постулирует необходимость поставить материальное производство под полный контроль специалистов-инженеров; он предполага­ет, что инженерно-техническая интеллигенция в состоя­нии совершить преобразование общества и стать во главе

1 What Veblen Taught..., p. 427.

2 Ibid., p. 430, 434.

его. Таков прогноз Веблена о будущем капитализма в США.

Веблен противопоставляет инженерно-техническую ин­теллигенцию рабочему классу. Хотя пролетариат также занят в промышленном производстве, тем не менее един­ственным носителем прогресса Веблен ошибочно считал именно «специалистов-экспертов», инженерно-техниче­скую интеллигенцию. Интересы различных слоев проле­тариата якобы противоречивы, и это препятствует объ­единению рабочих на основе общей программы: «Разли­чия интересов сделали все устремления рабочих по существу тщетными...» Напротив, в трактовке Веблена ин­женерно-техническая интеллигенция обнаруживает значи­тельную степень солидарности; она готова к созданию са­мостоятельной организации на основе общности интере­сов. «Инженеры готовы сделать следующий шаг» - подытоживает Веблен.

Как известно, внутри рабочего класса действительно существуют различные отряды и группы. Развитие тех­ники сопровождается усложнением состава рабочего клас­са в квалификационном отношении, что выражается в зна­чительных различиях в оплате труда рабочих, а следова­тельно, и в дифференциации их экономических интересов. Но это не означает принципиальной невозможности объ­единения пролетариата, ибо главным является не то, что разделяет рабочих, а то, что их объединяет, - эксплуата­ция всех отрядов рабочего класса буржуазией. Веблен же игнорировал самый факт угнетения пролетариата, его эксплуатации буржуазией и соответственно общих интере­сов и задач всего рабочего класса.

Утверждение Веблена о том, что рабочие якобы не представляют самостоятельной общественной силы и мо­гут лишь поддерживать научно-техническую интеллиген­цию, вытекает из его ложной трактовки основного проти­воречия капитализма. У Веблена главная сфера функцио­нирования противоречия капитализма-область рыночных отношений и управления производством, а не отношения эксплуатации в процессе производства.

В работах Веблена отсутствует социально-экономиче­ский подход к буржуазной технической интеллигенции. Верхушка технической интеллигенции по своему социаль­ному положению и экономическим интересам тесно свя-

1 Ibid., р. 440, 442.

зана с буржуазией, получает крупные доходы, и именно эти конкретные экономические интересы, а не абстракт­ное «общественное благо» являются основным стимулом ее производственной деятельности. Принципиальная ошибка Веблена - утверждение о существовании единых для всей научно-технической интеллигенции интересов. В этом обнаружилось характерное для Веблена нежела­ние анализировать явления с социально-классовых пози­ций. Инженерно-техническая интеллигенция при капита­лизме чрезвычайно разнородна по своему социально-клас­совому составу, что опровергает тезис об «общности интересов» интеллигенции.

В сценарии будущего у Веблена предполагается заба­стовка инженеров, которая должна завершиться установ­лением «нового порядка». Передача власти инженерно-технической интеллигенции представляется Веблену лег­ко достижимой: вся индустриальная система настолько зависит от деятельности своих лидеров, что «забастовка инженеров» принесет «паралич старого порядка» и заста­вит предпринимателей отказаться от своих руководящих позиций в производстве, от власти. Веблен настолько пере­оценивает значение инженерно-технической интеллиген­ции, что утверждает, будто достаточно объединения лишь 1% всех инженеров и техников, чтобы «общая революция технических специалистов в промышленности заверши­лась успехом». Хозяйственную жизнь страны Веблен предлагает подчинить специально созданному «совету технических специалистов». Он рисует утопическую кар­тину общества, которым будет руководить технократия: производство, освобожденное от власти бизнеса, функцио­нирует для удовлетворения потребностей всех членов общества; «совет технических специалистов» осуществля­ет эффективное использование природных ресурсов, уве­личение объема производства. Будут ликвидированы недостатки, вызванные «финансовым саботажем абсенте-истских собственников» ".

Прогноз Веблена о том, что в случае гипотетического переворота вся техническая интеллигенция поддержит его, носит явно утопический характер. Руководящий тех­нический персонал капиталистических предприятий заин­тересован в сохранении господства буржуазии, в то время как рядовые инженеры и техники подвергаются экс­

1 Ibid., р. 441, 442.

плуатации со стороны капиталиста. Выдвигая тезис о воз­можности «революции технологических специалистов» и о необходимости поставить производство под полный кон­троль этих специалистов, Веблен упускает то важнейшее обстоятельство, что интеллигенция не является самостоя­тельным классом. Буржуазная интеллигенция не высту­пает носителем какого-либо способа производства и поэтому не может ни осуществить коренное преобразова­ние, ни стать во главе нового общества.

Совершенно очевидна наивность представлений Вебле­на о методах реорганизации общества. Гипотеза о том, что буржуазия добровольно уступит свои привилегии и отка­жется от власти практически без борьбы, не выдерживает никакой критики. Технократический сценарий Веблена следует расценить как социальную утопию. Вероятно, со­знавая в какой-то мере противоречивость и утопизм своей программы, Веблен не называл сроки ее претворения в жизнь и переносил ее осуществление в неопределенное будущее.

Независимо от намерений самого Веблена предложен­ная им программа объективно выступает не только как критика, но и как форма защиты капитализма. Изменения методов управления производством недостаточно для коренного преобразования капиталистического общества. Игнорируя вопрос об эксплуатации наемного труда в ус­ловиях капитализма, Веблен не предложил искоренить ее источник - капиталистическую собственность на средства производства во всех ее формах. В этом и нашла свое проявление буржуазно-либеральная сущность теории Веблена. Своеобразие предложенного им варианта защи­ты капитализма состоит в том, что он применил техноло­гический подход для затушевывания важнейших антаго­низмов капиталистического способа производства, для от­рицания исторической миссии пролетариата.

Теоретической основой технократического сценария Веблена явился технологический детерминизм : развитие техпики представлялось определяющим, детерминирую­щим все социально-экономическое развитие . В трактовке Веблена техника, ее прогресс непосредственно влияют на надстройку, в частности на общественную психологию. Он полагал, что простая причастность человека к технике, его занятость в машинном производстве автоматически определяют его психологию, заинтересованность в луч­шем функционировании индустриальной системы. Это представление Веблена - вполне в духе примитивного техницизма - является глубоко ошибочным. Марксист­ская теория доказала, что техника влияет на социальную и духовную стороны общественной яшзни не прямо, а опосредованно, через экономический базис: «Способ про­изводства материальной жизни обусловливает социаль­ный, политический и духовный процессы жизни вообще»

В силу двойственности позиции Веблена его социаль­ное лпцо не может быть определено однозначно. С одной стороны, очевидна антимонополистическая направлен­ность его теории: он выступил с мелкобуржуазной кри­тикой финансовой олигархии. С другой стороны, техно­логический подход, игнорирование капиталистической эксплуатации, отрицание ведущей роли рабочего класса в преобразовании общества означают затушевывание анта­гонистических противоречий капитализма, и в этом плане Веблен объективно предстает выразителем классовых ин­тересов всей буржуазии. Дальнейшая эволюция техноло­гического подхода в буржуазной политэкономии подтвер­ждает это положение. По существу, Веблен предложил своеобразную апологетику, которая в наше время широко используется многими буржуазными экономистами.

«Теория праздного класса» остается самой известной работой Веблена. Почему она представляет интерес для ■читателя?

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, с. 7. « , ;

ры - право, религию, семью, систему высшего образова­ния.

Но буржуазия опасна не только своей обременительной для общества праздностью, предостерегает Веблен. Она создает ложную систему ценностей, подчиняет весь строй жизни молоху демонстративного расточения. Именно в демонстративном потреблении, жизни напоказ Веблен видит стержень созданной буржуазией «денежной циви­лизации». В рамках этой цивилизации люди не стремятся жить полнее, разумнее, добрее, ярче, нет, они лишь стре­мятся доказать всем остальным, что у них имеется изли­шек денег и вещей! - стремятся продемонстрировать этот излишек наиболее наглядным способом. И под флагом все­поглощающего стремления к деньгам и, по существу, сов­сем не нужным вещам проходит человеческая жизнь, низведенная цивилизацией доллара до уровня бесконеч­ной и бессмысленной погони за денежным фетишем. В этом плане книга Веблена архисовременна: она бьет непосредственно по современной буржуазной культуре, по идеологии общества потребления.

Институциализм.

1) Введение.

2) Экономические взгляды Т. Веблена.

3) Взгляды Дж. Гелбрейта.

4) Теория Джона Коммонса.

5) Экономические взгляды Уесли Митчелла.

6) Заключение.

Введение

В конце прошлого – начале нынешнего столетия в США зародилось течение, родственное новой исторической школе и получившее вскоре название – институционализм (этот термин связан с двумя понятиями: 1) институция – порядок, обычай, установление; 2) институт – закрепление обычаев и порядков в виде законов и учреждений). Один из теоретиков институцио- нализма Ч. Гамильтон предложил следующее определение: «Институты – это словесный символ для лучшего обозначения группы словесных обычаев. Они обозначают преобладающий, и постоянный образ мысли, который стал привычным для группы и превратился для народа в обычай… Институты устанавливают границы и формы человеческой деятельности. Мир обычаев и привычек, к которому мы приспосабливаем нашу жизнь, представляет собой сплетение и неразрывную жизнь институтов» . Фактически под теминами “институция”, “институт” понимались явления как экономи- ческого так и внеэкономического порядка – государство, законодательство, обычаи нации, ее психический склад, различные общественные организации, семья, частная собственность и т.д. Включая все эти институты в круг явлений, анализируемых экономической теорией, приверженцы данного направления стремились к расширительному толкованию ее предмета.

Между институционализмом и новой исторической школой имелось немало общего. В методологии обоих направлений присутствуют острая критика атомического подхода австрийцев, акцент на «социальную точку зрения», изучение экономического поведения людей под влиянием обычаев, сформировавшихся нравственных, правовых норм и т.д. Преобладание социального подхода объясняется тем, что в США в конце 19 – начале 20 в. как нигде явственно проявилось доминирование крупного капитала, специфические черты которого резко контрастировали с моделью индивидуального хозяйства, составлявшей исходный пункт анализа австрийской школы.

Институционалисты, как и представители новой экономической школы, исходили из наличия острых социальных противоречий капитализма и необходимости их реформирования. Они также скептически относились к абстрактному методу, предпочитали описанный подход к действительности. Наконец, еще одной важной чертой, сближавшей институционализм США с новой исторической школой в Германии, была эволюционистская точка зрения, т.е. признание изменчивости феноменов общественной жизни при отрицании качественных скачков в их развитии. Идея эволюционизма служила обоснованием социально экономических программ, выдержанных в духе более или менее умеренного реформаторства.

Наиболее видными идеологами раннего институционализма были Торстейн Веблен (1857-1929) , первые работы которого вышли еще в конце прошлого века, а также Джон Коммонс (1862-1945) и Уэсли Митчел (1874-1948), пик творческой деятельности которых приходится на период между двумя мировыми войнами.

Экономические взгляды Т. Веблена

Основоположником институционалистического направления по праву считается Т. Веблен. Его перу принадлежат ряд исследований: «Теория праздного класса» (1899), «Теория делового предпринимательства» (1904), «Инстинкт мастерства и уровень развития технологии производства» (1914), «Крупные предприниматели и простой человек» (1919), «Инженеры и система ценностей» (1921), «Абсентеистская собственность и предпринимательство в новое время (1923).

Веблен родился в семье норвежского крестьянина-эмигранта, в сельской местности штата Висконсин. Получив, благодаря выдающимся способностям, высшее образование и даже докторскую степень, он так и не стал своим в академическом мире. Большую часть жизни Веблен провел в борьбе за хлеб насущный, часто меняя колледжи и университеты, в которых преподавал. Умер он в бедности за несколько недель до начала биржевого краха 24 октября 1929г. – «черного четверга», от которого ведет отчет «великая депрессия», подтвердившая во многом социальный критицизм его теорий.

Как основоположник институционализма Веблен выводит ряд экономических явлений из общественной психологии; в основе его взглядов лежит своеобразное понимание человека как биосоциального существа, руководимого врожденными инстинктами. К числу последних Веблен относить инстинкт самосохранения и сохранения рода, инстинкт мастерства (склонность или предрасположение к эффективным действиям), а так же склонности к соперничеству, подражанию, праздному любопытству. Так, частная собственность предстает в его произведениях как следствие изначальной человеческой склонности к конкуренции: она изображается наиболее заметным доказательством успеха в соревновании и «традиционной основой уважения».

Книги Веблена содержат скрытую, а порой и явную полемику с экономистами неоклассического направления. Всем своим творчеством он давал понять, что экономическая наука не должна быть только наукой о ценах и рынках. Веблен писал, что предметом политической экономии является человеческая деятельность во всех ее проявлениях, общественные науки должны заниматься отношениями людей друг к другу. Он был одним из первых экономистов, кто поставил в цент исследований не «рационального», а «живого человека» и попытался определить, чем диктуется его поведение на рынке.

Неоклассики часто представляли человека в виде идеальной счетной установки, мгновенно оценивающей полезность того или иного блага, с целью максимилизировать общий эффект от использования наличного запаса ресурсов. Однако, согласно Веблену, экономическое поведение людей носит более сложный, часто иррациональный характер, ибо человек – не «машина для исчислений ощущений наслаждений и страдания» на поведении людей сказываются, например, мотивы демонстративного престижного потребления, завистливого сравнения, инстинкт подражания, закон социального статуса и прочие врожденные и благоприобретенные склонности. Поведение человека не может сводиться к экономическим моделям, основанных на принципах утилитаризма и гедонизма.

Согласно Веблену, институты, или принятая в настоящее время система общественной жизни, определяют непосредственно цели, подчиняющие себе поведение людей. Но благоприятные условия экономического развития существуют лишь в том случае, когда система институтов находится в гармонии с конечными целями, вытекающими из инстинктов.

Другим важнейшим фактором, лежащим в основе изменения институтов, Т. Веблен считал технику, технологию. Согласно его учению эту доминирующую роль техника выполняет не всегда, а лишь на стадии машинного производства. Таким образом, в его методологии присутствуют элементы историзма, хотя во многом технократического свойства: институты изменяются потому, что на них воздействует человеческая психология, с одной стороны, и поток технических факторов - с другой. Эта двойственная психолого-технократическая концепция заложила основы современных теорий стадийности экономического роста и индустриальной цивилизации.

Веблен поставил под сомнение два основополагающих положения неоклассической школы:

- положение о суверенитете потребителя (положение, согласно которому потребитель является центральной фигурой экономической системы, требующим получающим товары и услуги по самым низким ценам),

- положение о рациональности его поведения.

Веблен доказал, что в рыночной экономике потребители подвергаются всевозможным видам общественного и психологического давления, вынуждающих их принимать неразумные решения. Именно она приносит почет и уважение. Характеристиками класса крупных собственников являются демонстративная праздность («не труд» – как выс- шая моральна ценность) и демонстративное потребление, тесно связанное с денежной культурой, где предмет получает эстетическую оценку не по своим качествам, а по своей цене. Другими словами, товары начинают цениться не по их полезным свойствам, а потому, насколько владение ими отличает человека от окружающих (эффект завистливого сравнения). Чем более расточительным становится лицо, тем выше поднимается его престиж. Не случайно в наше время существует такое понятие, как «издержки представительства». Высшие почести возводятся тем, кто, благодаря контролю над собственностью, извлекает из производства больше богатства, не занимаясь полезным трудом. И если демонстративное потребление является подтверждением общественной значимости и успеха, то это вынуждает потребителей среднего класса и бедняков имитировать поведение богатых. Отсюда Веблен делает вывод, что рыночную экономику характеризует не эффективность и целесообразность, а демонстративное расточительство, завистливое сравнение, преднамеренное снижение производительности.

Категория «завистливое сравнение» играет в системе Веблена очень важную роль. При помощи этой категории Веблен не только объясняет склонность людей к престижному потреблению, но так же стремление к накоплению капитала: собственник меньшего по размеру состояния испытывает зависть к более крупному капиталисту, и стремиться догнать его; при достижении желаемого уровня появляется стремление перегнать других и тем самым опередить конкурентов.

Центральное место в учениях Веблена занимает его учение о «праздном классе», к образованию которого он так же подходил исторически. Как и многие поклонники классического труда Л. Моргана «Древнее общество», Веблен различал в истории человечества несколько стадий: ранней и поздней дикости, хищного и полумирного варварства, а затем ремесленную и промышленную стадии. На разных стадиях люди жили в условиях сотрудничества. Тогда, как представлялось Веблену, не было собственности, обмена, механизма цен. Позднее, когда был накоплен излишек благ, военачальники и жрецы нашли выгодным править другими людьми. Так начался процесс формирования «праздного класса», а вместо с ним переход от дикости к варварству. По мере того как мирные занятия уступали место военным походам и грабежам, подавлялся свойственный человеку инстинкт мастерства. Если раньше человек боролся, в основном с природой, то теперь - с другим человеком. В центре нового образа жизни находилась частная собственность, у истоков которой стояли насилие и обман.

В более поздние исторические эпохи, писал Веблен, укоренившиеся мирные навыки лишь скрывались под маской мирных форм поведения. Окончательно установилась общественная иерархия с «праздным классом» на вершине социальной пирамиды. Внешними признаками отличия стало выставленное на показ безделье и потребление, рассчитанное на демонстрацию богатства («демонстративное расточительство»). Бурный прогресс техники вступил в острый конфликт со стремлением людей к показной роскоши.

Учение о праздном классе вкупе с методологией технократизма (дословно: технократия – власть техники) лежит в основе вебленовской концепции «индустриальной системы». Согласно этой теории капитализм (в терминологии Веблена – «денежное хозяйство») проходит две ступени развития: стадию господства предпринимателя, в течение которой власть и собственность принадлежит предпринимателю, и стадию господства финансиста, когда финансы оттесняют предпринимателей. Господство последних основано на абсентеистской собственности , предоставленной акциями, облигациями и другими ценными бумагами (фиктивным капиталом), которые приносят огромные спекулятивные доходы. Для последней стадии особенно характерна дихотомия (противостояние) между индустрией и бизнесом, интересы которых совершенно различны. Под индустрией Веблен понимал сферу материального производства, основанную на машинной технике, под бизнесом сферу обращения (биржевых спекуляций, торговли, кредита и т.д.)

Индустрия, согласно концепции Веблена, представлена не только функционирующими предпринимателями, но и инженерно-техническим персоналом, менеджерами, рабочими. Все эти слои заинтересованы в совершенствовании производства и потому являются носителями прогресса. Напротив, представители бизнеса ориентированны исключительно на прибыль, и производство как таковое их не волнует.

Дихотомия между индустрией и бизнесом заключается, по Веблену, в том, что в индустриальной сфере функционируют слои, необходимые для общества, тогда как бизнес персонифицирован в «праздном классе», не несущем полезной нагрузки. В «праздный класс» Веблен заключил наиболее крупных финансовых магнатов; мелких и крупных предпринимателей он не считал социальными иждивенцами и даже (с некоторыми оговорками) зачислял в производительный класс.

Американский ученый неоднократно высказывал глубокое уважение К. Марксу, хотя и не был во всем с ним согласен (критиковал марксисткою теорию стоимости, учение резервной армии труда как результате накопления капитала). Главное острие вебленовской критики было направленно против интересов крупнейшей буржуазии. Это объясняется тем, что Веблен стоял на левом фланге западной экономической мысли был идеологом радикально настроенной интеллигенции. Важнейшим итогом теоретической деятельности Веблена стало его учение об «абсентеистской собственности». Это собственность бизнесменов, не принимающих непосредственного участия в производстве. Если раньше, на стадии «господства предпринимателей», прибыль была закономерным итогом полезной предпринимательской деятельности, то в условиях «денежного хозяйства» ХХ в. главным средством извлечения прибыли сделался кредит. Именно при помощи кредита бизнесмены (представители «праздного класса») присваивают акции, облигации, другие фиктивные ценности, которые приносят большие спекулятивные доходы. В итоге непомерно расширяется рынок ценных бумаг, рост размеров «абсентеистской» собственности во много раз превосходит увеличение стоимости материальных активов корпораций. «Абсентеистская собственность» – основа существования «праздного класса», причина обостряющегося конфликта между индустрией и бизнесом.

Таким образом Веблен весьма тонко анализирует многие реальные аспекты экономики США начала нынешнего столетия: переход экономической власти в руки магнатов, манипулирование фиктивным капиталом, как одним из главных средств приумножения финансового капитала, значительный отрыв капитала-собственности от капитала-функции и т.д. вместе с тем этот экономист был убежденным сторонником меновой концепции: корень социальных конфликтов он искал в сфере обращения, а не производства, противоречия последней трактовались им как второстепенные.

По Веблену, основную роль в грядущих преобразованиях призваны были сыграть инженеры – технократы (лица идущие к власти на основании глубокого знания современной техники). Согласно его представлениям, участие в создании передовых производственных сил, формирование высокоэффективной технологии рождает у технократов стремление к политическому доминированию.

Наблюдая противоречие между бизнесом и развитием индустрии, инженеры проникаются ненавистью к финансам. Правда, «праздный класс» стремится подкупить инженеров, представляет им материальные блага, повышает доход. Часть инженерно-технического персонала, особенно среди лиц старшего поколения, проникается духом стяжательства, но большинство молодых инженеров не идет на сделку с бизнесменами, поскольку интересы научно технического прогресса для них важнее личного обогащения.

Конкретно картина установления «нового порядка» выглядела в произведениях Веблена следующим образом: научно-техническая интеллигенция начинает всеобщую стачку, которая парализует промышленность. Паралич экономики заставляет «праздный класс» отступить. Власть переходит в руки технократов, приступающих к преобразованию индустриальной системы на новых началах. Веблен утверждает, что достаточно объединиться незначительному числу инженеров (вплоть до одного процента их общего числа), чтобы «праздный класс» добровольно отказался от власти.

Творчество Т. Веблена вызвало в экономической науке весьма разноречивые отклики. Так, представители консервативных и умеренных кругов критикуют его за неоправданно резкую, по их мнению, позицию по отношению к крупному бизнесу. Они же указывают на не реалистичность многих его пророчеств (например, о том, что кредит, равно как и персонифицирующий его банкир, в скором будущем «отживет свой век»). Напротив, представители левой интеллигенции боготворят Веблена за его глубокую, оригинальную критику «праздного класса», «денежной цивилизации» в целом.

Вебленовская концепция эволюции «индустриальной системы» не прошла бесследно для лево реформаторского крыла американской экономической мысли. Она получила дальнейшее развитие в исследованиях видного экономиста и социолога Дж. К. Гелбрейта, и в ряде футурологических моделей О. Тоффлера, Р. Хейлбронера и др.

Взгляды Дж. Гелбрейта.

Идеи Веблена о «праздном классе» были подхвачены и развиты американским экономистом и социологом Дж. Гелбрейтом . Наиболее известной его книгой является работа «Новое индустриальное общество». В центре концепции Гелбрейта стоит понятие «техноструктура». Имеется ввиду общественная прослойка, включающая ученых, конструкторов, специалистов по технологии, управлению, финансам, то есть по всем специальностям, которые требуются для нормальной работы крупной корпорации, выпускающей десятки или сотни видов продукции. Гелбрейт утверждает, что целью техноструктура является не получение прибыли, а постоянный экономический рост, который только и обеспечивает рост должностных окладов и стабильность. Однако интересы экономического роста, необходимым условием которого является рост потребления, ведет к дальнейшему давлению на потребителей со стороны производителей (путем рекламы и других форм давления, о которых писал Веблен, ставя под сомнение постулат о суверенитете потребителя в условиях рыночной экономики). Гелбрейт отмечает, что чрезвычайно разросся аппарат внушения и убеждения, связанный с продажей товаров. По средствам, которые расходуются на эту деятельность и способностям, которые находят в ней применение, она все более соперничает с процессом производства товаров. В итоге происходит гипертрофированный рост индивидуальных потребностей, а потребности общественные, к которым Гелбрейт относил и инвестиции в человеческий капитал путем расширения системы образования, приходят в упадок. Цели техноструктуры приходят в противоречие с интересами общества. (Здесь мы видим отличие взглядов Веблена и Гелбрейта). Это противоречие заключается не только в нагнетании потребительского психоза, но и в том, что результатом господства техноструктуры является разбазаривание природных ресурсов, инфляция и безработица. Эти негативные процессы являются, по Гелбрейту, результатом соглашательской политики техноструктуры, которая желает жить в мире со всеми слоями общества. Одним из последствий такой политики является рост заработной платы, опережающей рост производительности труда, тем самым открывающим путь инфляции. На основании анализа «вредных» сторон господства технократии Гелбрейт приходит к выводу о необходимости социального контроля над экономикой со стороны государства, которое включало бы государственное регулирование общественных потребностей, государственное планирование основных народохозайственных пропорций и ряд других направлений. Кстати, идея о необходимости социального контроля над экономикой со стороны государства характерна для всех представителей институционализма.

Теория Джона Коммонса.

Если Веблена можно с полным основанием причислить к технократическому направлению американского институционализма, то его последователь Джон Коммонс возглавил социально-правовую разновидность этого течения.

Наряду с преподавательской и научно-исследовательской деятельностью Коммонс активно сотрудничал с профсоюзами, работал экономическим и юридическим консультантом Американской федерации труда. В 30-е годы, войдя в состав Комиссии по отношениям в промышленности, он активно сотрудничал с рузвельдовской администрацией. Во многом благодаря его усилиям был разработан, и в 1935 году принят, акт о социальной защищенности, заложивший основы современной системы пенсионного обеспечения США.

Научные труды Коммонса тесно связаны с интересами рабочего движения США и отражают его интересы. По инициативе этого ученого, при его первостепенном участии была написана четырехтомная «История труда в Соединенных Штатах». Из других его работ наиболее известна монография «Правовые основы капитализма» и «Институциональная экономическая наука».

В сфере методологии Коммонс утверждал превосходство права над экономикой. Все его произведения пронизаны идеей мирного улаживания конфликтов и достижения социального согласия при помощи юридической процедуры. Коммонс писал, что Верховный суд США представляет собой первую кафедру политической экономии.

В центре воззрений Коммонса находится знаменитая теория сделок, то есть «теория совместной деятельности людей и их оценок во всех сделках, посредством которых участники побуждают друг друга к достижению единства мнений и действий» . Понятие сделки, которое Коммонс считал основным для политической экономии, включает в себя три элемента:

1. конфликт, т.е. столкновение интересов участников сделки;

2. взаимозависимость, или взаимообусловленность, интересов участников конфликта;

3. порядок – завершение конфликта и завершение сделки.

Коммонс полагал, что с помощью сделки, т.е. юридического соглашения, можно уладить любое противоречие.

Несмотря на то, что Коммонс имел репутацию радикала, он вовсе не стремился к изменению капиталистических отношений; он всегда искал подход к трудовым отношениям в промышленности, основанный на согласии.

Идея социального мира, заполнившая всю теоретическую работу Коммонса, доминирует и в преложенной им схеме периодизации стадий капиталистического общества. Согласно его представлениям, первоначальная стадия торгового капитализма сменяется его предпринимательской стадией, затем следует банковый (финансовый) капитализм и, наконец, капитализм административный. Уже на стадии финансового капитализма возникают крупные ассоциации предпринимателей и профессиональные союзы, добивающиеся значительных привилегий для своих членов.

Так зарождаются основы «гармонии интересов», которые еще более усиливаются на стадии административного капитализма. Специальные правительственные комиссии выступают здесь в качестве верхового арбитра при заключении сделок между «коллективными институтами».

Коммонс, следовательно, выступал с важной идеей «коллективного контроля» за социальной сферой, он был сторонником расширения вмешательства государства в хозяйственную жизнь, что соответствовало тогда реальным тенденциям развития западной экономики. Вместе с тем ему не приходило в голову, что правительственные комиссии могут и не оказаться такими беспристрастными, какими им следовало быть. В целом настроения умеренности выражены в трудах Коммонса значительно более отчетливо, чем у Веблена.

Экономические взгляды Уесли Митчелла.

Еще одним видным представителем институционализма в США был Уесли Митчел. Как и другие сторонники данного течения, он считал предметом политической экономии – хозяйственное поведение людей, подчиняющимся определенным психологическим мотивациям. Но наряду с этим в качестве фактора, сильнейшим образом влияющим на деятельность экономических агентов, он рассматривал денежный фактор (обращение денежных знаков, деятельность финансово-кредитных учреждений). Известно выражение Митчелла, что деньги, возможно, не корень всех зол, но они, во всяком случае «корень экономической науки».

У. Митчел предполагал, что денежная экономика, несмотря на недостатки, является наилучшей формой хозяйственной организации общества. На этом основании он в целом положительно относился к такой разновидности денежного хозяйства, как финансовый капитализм. В отличие от Веблена, который был его учителем, Митчелл не считал необходимым критиковать стремление бизнесменов и финансистов к присвоению повышенной прибыли. В этом пункте он примыкал, скорее, к воззрениям Коммонса. Первые работы Митчелла – «История зеленых беретов» (т.е. долларов), «золото, цены и заработная плата при долларовом стандарте» – до сих пор считаются авторитетными исследованиями по истории денежного обращения США.

Следующей проблемой, вошедшей в круг его интересов, явилась проблема экономического цикла. В данной области должна быть отмечена работа Митчелла «Деловые циклы». (В расширенном издании этой книги, вышедшей в 1927г., приводятся подробнейшие данные по движению экономических циклов в период 1850-1925 гг. Здесь обобщен материал по семнадцати странам с разбивкой основных показателей по кварталам и даже месяцам). Завершающий труд на эту тему «Изменение деловых циклов» был создан Митчеллом в соавторстве с А. Бернсом.

Митчелл был убежденным сторонником меновой концепции. В трудах по истории цикла он пытался объяснить этот феномен, исхода главным образом из явлений сферы обращения (цены, курса акций), а не производства.

Общие оценки творчества У. Митчелла весьма противоречивы. Так лидер американского монетаризма М. Фридмен полагает, что в его трудах наряду с подробнейшим описанием экономических явлений имеется и ряд выводов теоретического характера, сохранивших значение, в частности, для современных теорий денежной экономики. Наряду с этим, многочисленные критики Митчелла (например, известный экономист Шумпетер) упрекали его в пренебрежении к экономической теории, в приверженности к эмпиризму.

Действительно, Митчел в известной мере может быть оценен как лидер эмпирического направления в институционализме. В течение ряда лет им и его сотрудниками составлялось около тысячи динамических рядов различных народохозяйственных показателей. На основе экстраполяции предполагалось прогнозировать хозяйственную коньюктуру. Так в 1917 г. возник знаменитый Гарвардский барометр, который вначале давал весьма достоверные результаты, но в годы «великой депрессии» 1929-1933гг. потерпел фиаско, предсказав процветание накануне экономической катастрофы.

Тем не менее, деятельность Митчелла в исследовании денежных потоков, циклов и экономической коньюктуры не следует недооценивать. Возглавляя, на протяжении четверти века, работу в Национальном бюро экономических исследований, он стимулировал последующие разработки в области теории национального продукта и дохода таких экономистов, как С. Кузнец и т.д.

Митчелл разделял центральную идею институционализма о необходимости усилить социальный контроль над экономикой. В 1923 году он предложил создать систему государственного страхования от безработицы, что считалось тогда недопустимым покушением на свободу предпринимательства. Одним из первых он выдвинул требование индикативного планирования американской экономики. Позднее, в годы «Нового курса» Ф. Д. Рузвельта, Митчел принял участие в создании комитета национальных ресурсов США, прелагал использовать этот орган в целях макроэкономического регулирования.

Не только Митчел, но и другие видные институционалисты своей теоретической и практической деятельностью активно поддерживали рузвельтовскую администрацию в области антикризисного регулирования экономики, проведения либерально-реформаторской социальной политики. В сущности, американский институционализм как раз и подготовил идейную почву, на которой сформировался «Новый курс» Рузвельта. Идеи институционалистов о необходимости усилить роль государства в экономической и социальной области были весьма своевременной реакцией на наступление эры государственного капитализма.

Заключение.

Завершая свой реферат, хочу отметить, что в экономической теории институционализм – направление скорее не конструктивного, а критического плана. Основной вклад в теорию экономической мысли заключается в том, что представители институционализма поставили под сомнение центральные постулаты классической политической экономии: рациональность поведения индивида, автоматическое достижение оптимального состояния экономической системы, тождественность частно-собственничекого интереса общественному благу. Отмечая недостатки функционирования капиталистической системы (показное потребление, устранение конкуренции, ограничение выпуска товаров), они настаивали на необходимости регулирующих мер со стороны государства. Они так же настаивали на том, чтобы объектом изучения в экономической теории стал не рациональный, а реальный человек, часто действующий иррационально под влиянием страха, плохо осознанных устремлений и давления со стороны общества. Как уже отмечалось, на поведении людей сказываются мотивы демонстративного потребления, завистливого сравнения, инстинкт подражания, закон социального статуса и другие врожденные и приобретенные склонности. Поэтому представители институционализма являются сторонниками междисциплинарного подхода, и настаивают на включение в экономический анализ таких дисциплин, как психологию, биологию, антропологию, право и ряд других.

Институционализм как течение экономической мысли достаточно расплывчато, нет экономической модели, четких посылок, которые так характерны для классической политической экономии; в конструктивном плане он мало что дал, но его критический заряд оказал влияние на дальнейшее развитие экономической теории, оказав влияние на взгляды экономистов двадцатого столетия, в частности, такого выдающегося экономиста как Й. Щумпетер.

Хотя институционализм и в будущем остался самостоятельным течением экономической мысли, его концепции во многом предвосхитили появление макроэкономической теории кейнсианства.

Использованная литература:

1 И.И.Агапова «История экономической мысли» М., 1998

2 «История экономических учений» Под. Ред. А.Г.Худокормова МГУ 1994

МГУ

по предмету: «История экономических учений»

С XVIII в. государства всего мира выстраивают экономическую политику и конструируют экономические инструменты, исходя из представлений о человеке как о Homo economicus. А. Смит, Д. Юм, Дж. С. Милль полагали, что люди «исключительно существа, которые желают обладать богатством». Это положение означает, что всякий участник рынка стремится сохранить свое богатство и, оказываясь в роли потребителя, действует исходя из этого стремления: выбирает товары и услуги утилитарного назначения с наиболее выгодным соотношением цены и качества. В общем, действует в основном рационально.

Веблен Торстейн

Веблен выдвинул теорию о демонстративном потреблении

Доктор философии Торстейн Бунде Веблен изучал социологию, философию и политическую экономию. Бедный в юношестве, он неизбежно обращал внимание на социальное неравенство Чикаго (а затем Европы) и очевидно неразумное с его точки зрения потребление богатых — когда сложно обеспечить себя самым необходимым, невольно смотришь на цены покупаемых богачами безделушек и представляешь, на сколько месяцев жизни хватило бы этих денег.

Поведение богатых потребителей, безусловно, нередко сложно назвать рациональным с точки зрения сохранения богатства. Расточительство более чем любопытно само по себе как черта экономического поведения. Веблен был увлечен марксизмом и критикой капитализма, дарвиновской теорией и работами Дж. Милля. Для него стало очевидно, что междисциплинарный подход к изучению поведения потребителя существенно расширяет понятие рационального: оно означает не только стремление к прямой экономической выгоде, но прежде всего (под психологическим общественным давлением) к выгоде социальной. Веблен изложил результаты своих исследований в ставшей сенсационной (но мало известной в России) книге «Теория праздного класса» (Theory of the leisure class, 1899).

В фокус внимания Веблена попал «праздный» класс — слой человечества, складывающийся у всех народов (расцветший в Европе еще в период развития феодализма) и занятый в основном управлением, войной, спортом, развлечениями и отправлением обрядов благочестия, то есть занятиями, не направленными на увеличение состояния путем производительных, созидательных усилий (а только лишь путем захвата, если речь идет о войне и управлении). Праздный класс — знать, священнослужителей и окружение — отличают почетная деятельность и доступ к лучшим товарам и услугам, характерны концентрация на них и отстранение от всего свойственного низшим слоям.

Потребитель стремится не только к экономической, но и социальной выгоде

Веблен отмечал распространенный и поныне взгляд на женщину как на отражение мужчины, то есть еще один предмет, подтверждающий его статус: «высокий каблук, юбка, не годная к употреблению шляпка, корсет и общее неудобство носящей такую одежду, которое служит явной особенностью одеяния всех культурных женщин, и дают столь многочисленные доказательства того, что по принципам современного цивилизованного общества женщина в теории все ещё находится в экономической зависимости у мужчин, — того, что она, возможно в теоретическом смысле, все ещё является рабой мужчины. Причина всей этой демонстративной праздности, представляемой женщинами, и специфика их одежды просты и заключаются в том, что они — слуги, которым при разделении экономических функций была передана обязанность представлять доказательства платежеспособности их хозяина».

«…и за очень демонстративное потребление…»

Веблен обращает внимание на важный процесс закрепления демонстративного потребления через культуру: «Любое демонстративное потребление, ставшее обычаем, не остаётся без внимания ни в каких слоях общества, даже самых обнищавших. От последних предметов этой статьи потребления отказываются разве что под давлением жесточайшей нужды. Люди будут выносить крайнюю нищету и неудобства, прежде чем расстанутся с последней претензией на денежную благопристойность, с последней безделушкой». Веблен призывал к отказу от расточительного демонстративного потребления, подчинив производство технократам, более рационально использующим ресурсы. В то же время он отмечал наличие у человека противостоящего демонстрации социального инстинкта мастерства, одобряющего производительный труд, полезный и направленный на удовлетворение утилитарных потребностей.

Веблен рассматривал женщину как отражение мужчины

Одобряя инстинкт мастерства и критикуя капитализм, во все больших масштабах потакающий расточительности, Веблен стал одним из главных родоначальников нового взгляда на поведение человека в экономике. Хотя расточительность и не была побеждена (разумеется), благодаря ему экономисты оценили значение иррационального (с чисто экономической точки зрения) потребления. Экономическая наука от Веблена до С. Боулза (современный экономист) прошла путь от критики Homo economicus до полного признания Homo socialis, для которого вообще социальные и в том числе этические предпочтения нередко важнее прямой денежной выгоды. Иными словами, люди немного лучше, чем о них думали Смит, Юм и Милль.

Популяризация этой идеи, как показывают эксперименты поведенческих экономистов по всему миру, оказывается исключительно полезной: ожидая от других участников рынка поступков «существ, которые желают обладать богатством», люди склонны сами поступать исходя из денежной мотивации, оттесняя этические мотивы. Ожидая же этичного поведения друг от друга, участники экспериментов показывают высокую склонность к общественно ориентированным, этичным поступкам. Некоторые частные компании (Hewlett-Packard, Apple, Google и др.) с успехом использовали эти идеи при создании системы контроля за работниками и формировании корпоративной культуры, отказавшись от приоритета репрессивного, штрафного воздействия. Близкое будущее сулит широкое применение представлений о Homo Socialis законодателями.

Помимо этого, мотивом к накоплению является власть, даруемая богатством. Склонность к целенаправленной деятельности и отвращение, испытываемое при всякой бесплодности своих усилий, присущи человеку в силу его свойства выступать в качестве агента действия и не покидают его даже тогда, когда он поднимается над уровнем наивной общинной культуры, где доминирующей нотой является не подвергаемое анализу и безраздельное единение индивида и группы, с которой связана его жизнь. Когда перед ним открывается хищнический путь, где своекорыстие в узком смысле слова становится преобладающим, эта склонность еще остается при нем как всепроникающая черта, формирующая образ его жизни. Скрытым экономическим мотивом остается склонность к достижению успеха и нерасположение к тщетности усилий. Изменяются лишь форма выражения этой склонности и непосредственные объекты, на которые она направляет деятельность человека. При системе индивидуальной собственности наиболее доступными для достижения цели являются те средства, которые предоставляет приобретение и накопление материальных ценностей, и, когда складывающийся на базе уважения к себе антитезис «я – он» становится более осознанным, склонность и достижениям - инстинкт мастерства - все более стремится принять форму напряженных стараний превзойти других в денежном успехе. Денежный успех, поверяемый завистническим сопоставлением себя с другими людьми, становится общепринятой целью всякого действия. Сопоставление себя с другими людьми приобретает благоприятный для человека исход в результате стремления к одной цели - денежному успеху, - являющейся в текущий момент общепринятой и законной, и, следовательно, нерасположение к тщетным действиям в значительной степени сращивается со стимулом соперничества. Оно направлено на усиление борьбы за денежную престижность путем наложения резкого неодобрения на всякий промах и всякое свидетельство промаха в деле денежного преуспевания. Целенаправленными начинают считаться главным образом те усилия, которые ведут к более достоверному проявлению накопленного богатства. Среди мотивов, которыми руководствуются люди при накоплении богатства, первенство и по размаху, и по силе остается за этим мотивом денежного соперничества.

Возможно, излишне говорить, что при использовании термина «завистнический» у нас нет никакого намерения отнестись к какому-либо из явлений, для характеристики которых употребляется это слово, с пренебрежением или превознести его, счесть его достойным похвалы или предосудительным. Термин используется в специальном значении, описывая сопоставление людей друг с другом в целях оценки и расположения их по рангу достоинств и значимости - в каком-то эстетическом или моральном смысле, - таким образом закрепляя за ними соответствующие степени самодовольства, которое от них можно ожидать или на которое они вправе рассчитывать сами. Завистническое соперничество есть процесс оценки людей в отношении их достоинства.

Торстейн Веблен

Торстейн Веблен и социально-психологическое направление институционализма.

Особенности методологии Т. Веблена. Научные труды Веблена. Критика неклассических идей о гармонии экономических интересов и рыночном равновесии.

В начале ХХ века в США возник институционализм, виднейшими представителями которого выступили Торстейн Веблен, возглавивший социально-психологический (технократический) вариант институциональных исследований, Джон Коммонс - социально-правовой (юридический), Уэсли Митчелл - конъюнктурно-статистический (эмпирико-прогностический).

Свое название это направление получило после того, как американский экономист У. Гамильтон в 1916г. впервые применил термин" институционализм". Его распространение было связано с эволюцией экономической теории в США, где в 20х годах этого столетия он занял лидирующее положение.

По определению У. Гамильтона институт - это словесный символ для лучшего описания группы общественных обычаев, "способ мышления", ставший привычкой для группы людей или обычаем для народа. У. Гамильтон утверждал, что "институты" устанавливают границы и формы человеческой деятельности. Мир обычаев и привычек, к которым мы приспосабливаем нашу жизнь, представляет собой сплетение и непрерывную ткань "институтов".

Институционализм - это в определенном смысле альтернатива неоклассическому направлению экономической теории. Если неоклассики исходят из смитианского тезиса о совершенстве хозяйственного рыночного механизма и саморегулируемости экономики и придерживаются “чистой экономической науки”, то институционалисты движущей силой экономики наряду с материальными факторами считают также духовные, моральные, правовые и другие факторы, рассматриваемые в историческом контексте. Другими словами, институционализм в качестве предмета своего анализа выдвигает как экономические, так и неэкономические проблемы социально-экономического развития. При этом объекты исследования, институты, не подразделяются на первичные или вторичные и не противопоставляются друг другу.

Представителем раннего институционализма является Т. Веблен. Его перу принадлежит ряд исследований: "теория праздного класса" (1899), "Теория делового предпринимательства" (1904), "Инстинкт мастерства и уровень развития технологии производства" (1914), "крупные предприниматели и простой человек" (1919), "Инженеры и система ценностей" (1921), "Абсентическая собственность и предпринимательство в новое время" (1923).

Как основоположник институционализма Веблен выводит ряд экономических явлений из общественной психологии, в основе его взглядов лежит своеобразное понимание человека как биосоциального существа, руководимого врожденными инстинктами. К числу последних Т. Веблен относит инстинкт самосохранения и сохранения рода ("родительское чувство"), инстинкт мастерства ("склонность или предрасположение к эффективным действиям"), а также склонности к соперничеству, подражанию, праздному любопытству. Так, частная собственность предстает в его произведениях как следствие изначальной человеческой склонности к конкуренции: она изображается наиболее заметным доказательством успеха в соревновании и "традиционной основой уважения". Более сложная психологическая подоплека свойственна категории "завистливое сравнение", играющей в системе Веблена чрезвычайно важную роль. При помощи этой категории Веблен интерпретирует такие экономические явления, как приверженность людей к престижному потреблению, а также к накоплению капитала: собственник меньшего по размеру состояния испытывает зависть к более крупному капиталисту и стремится догнать его; при достижении желаемого уровня проявляется стремление перегнать других и тем самым превзойти конкурентов.

Одним из важнейших положений Веблена было требование исторического подхода в экономической науке. По его мнению, необходимо было осуществить изучение различных экономических и общественных институтов в их развитии, от момента их возникновения и до современности. Он много занимался историей человеческого общества, анализировал возникновение частной собственности, классов, государства, стремился обнаружить в прошлом истоки тех противоречий, которые, по его мнению, демонстрировал современный ему капитализм.

Движущую силу развития Веблен видел в противоречиях между институтами и внешней средой. По его словам: “Институты - это результат процессов, происходивших в прошлом, они приспособлены к обстоятельствам прошлого и, следовательно, не находившийся в полном “согласии с требованиями настоящего времени”. По мысли Веблена, несоответствие между уже сложившимися институтами и изменившимися условиями, внешней средой и делает необходимым изменение существующих институтов, смену устаревших институтов новыми. При этом изменение институтов происходит в соответствии с законом естественного отбора. Веблен писал: “Жизнь человека в обществе точно так же, как жизнь других видов, - это борьба за существование, а, следовательно, это процесс отбора и приспособления, эволюция общественного устройства явилась процессом естественного отбора социальных институтов. Продолжающееся развитие институтов человеческого общества и природы человека, прогресс, можно в общих чертах свести к естественному отбору наиболее приспособленного образа мысли и процессу вынужденного приспособления изменяющемуся с развитием общества и социальных институтов, в условиях которых протекает человеческая жизнь”. Таким образом, в трактовке Веблена общественно-экономическое развитие (“эволюция социального устройства”) предстаёт как реализация процесса “естественного отбора” разнообразных институтов.

Веблен механически переносил дарвинистское учение о естественном отборе на область социальных явлений. Он не учитывал при этом, что “эволюция социальной структуры” - это социальный процесс, закономерности которого не могут быть сведены к биологическим закономерностям.

Книги Веблена содержат скрытую, а порой и явную полемику с экономистами неоклассического направления. Всем своим творчеством он давал понять, что экономическая наука не должна быть только наукой о ценах и рынках. Веблен писал, что предметом политической экономии является человеческая деятельность во всех ее проявлениях, общественные науки призваны заниматься отношениями людей друг к другу.

Hеоклассики нередко представляли человека в виде идеальной счетной установки, мгновенно оценивающей полезность того или иного блага, с целью максимизировать общий эффект от использования наличного запаса ресурсов. Однако, согласно Веблену, экономическое поведение людей носит более сложный часто иррациональный характер, ибо человек - не "машина для исчисления ощущений наслаждения и страдания". На поведении людей сказываются, например, мотивы демонстративного престижного потребления, завистливого сравнения, инстинкт подражания, закон социального статуса, и прочие врожденные и благоприобретенные склонности. Поведение человека не может сводиться к экономическим моделям, основанным на принципах утилитаризма и гедонизма. Данные рассуждения Т. Веблен использовал, в частности, в полемике против одного из столпов неоклассики - Дж. Кларка.

Согласно Веблену, институты, или "принятая в настоящее время система общественной жизни", определяют непосредственные цели, подчиняющие поведение людей. Hо благоприятные условия экономического развития существуют лишь в том случае, когда система институтов находится в гармонии с конечными целями, вытекающими из инстинктов.

В результате реформ Веблен предвидел установление “нового порядка”, при котором руководство промышленным производством страны будет передано специальному “совету техников”, и “индустриальная система перестанет служить интересам монополистов, поскольку мотивом технократии и индустриалов явится не денежная выгода”, а служение интересам всего общества.

Другим важнейшим фактором, лежащим в основе изменения институтов, Т. Веблен считал технику, технологию. Согласно его учению, эту доминирующую роль техника выполняет не всегда, а лишь на стадии машинного производства. Таким образом, в методологии Веблена, присутствуют элементы историзма, хотя во многом технократического свойства: институты изменяются потому, что на них воздействует человеческая психология, с одной стороны, и сплошной поток технических факторов - с другой. Эта двойственная психолого-технократическая концепция заложила основы современных теорий стадийности экономического роста и индустриальной цивилизации.

2. Учение Т.Веблена о “праздном классе”. Концепция индустриальной системы. Учение об “абсентеистской собственности”

Центральное место в произведениях Веблена занимает его учение о "праздном классе", к образованию которого он также подходил исторически. Как и многие поклонники классического труда Л. Моргана "Древнее общество", Веблен различал в истории человечества несколько стадий: ранней и поздней дикости, хищного и полумирного варварства, а затем ремесленную и промышленную стадии. На ранних стадиях люди жили в условиях сотрудничества. Тогда, как представлялось Веблену, не было собственности, обмена, механизма цен. Позднее, когда был накоплен излишек материальных благ, военноначальники и жрецы нашли выгодным править другими людьми. Так начался процесс формирования "праздного класса", а вместе с ним переход от дикости к варварству. По мере того как мирные занятия уступали место военным походам и грабежам, подавлялся свойственный человеку инстинкт мастерства. Если раньше человек боролся в основном с природой, то теперь - с другим человеком. В центре нового образа жизни находилась частная собственность, у истоков которой стояли насилие и обман.